В доме стихло. Служба кейтеринга вынесла подогревательные плитки, подносы, блюда и салатники; они все убрали со стола и организовали мытье посуды.
Гости ушли, Эмиль уже спал. Хенрик лежал в постели у меня за спиной, ласкал меня. Мы давно не заходили дальше поцелуя на ночь. Я постаралась получать удовольствие от его прикосновений, но не могла расслабиться, хоть и выпила. Я была слишком сердита. И слишком расстроена.
Через некоторое время он сдался. Поцеловал меня в плечо, пожелал мне спокойной ночи и отвернулся.
Убедившись, что он уснул, я встала с кровати. Спустилась вниз и нашла в прихожей свою сумку. Забравшись с ногами на диван, открыла свой дневник.
Пятое августа, 1994
Сегодня приходила Пернилла. Приятное событие в череде однообразных дней – поговорить на взрослом языке. Я так рада, что она у меня есть. Других-то я теперь почти и не вижу.
Но мы боремся и сами не промах, моя маленькая пушинка и я. По большей части она довольная и веселая. (Все спрашивают, хорошая ли она девочка. Так и хочется ответить: «Да, она не кусается» или «Она назло ничего плохого не делает».)
Хотя в последнее время она хнычет куда чаще, чем раньше. И почти не спит в кроватке. Стоит мне уложить ее туда, как она тут же просыпается и протестует. А если я лежу рядом с ней, а потом встаю, она тут же вскидывается и начинает кричать.
Опять зубки режутся? Несколько недель мы так думали. У нас это стало шуточкой. Только она начнет кукситься, мы говорим: «Ну, наверное, опять зубы». Но никаких новых зубов что-то не видно. Колики? Проголодалась, объелась, устала, холодно, жарко?
Возможно, начался какой-то новый этап. Не самый приятный.
Тем временем Даниэлю исполнилось двадцать, и он получил от наших родителей самый лучший подарок. Мини-отпуск для всех нас. Уррра! Едем в следующие выходные. На базу отдыха «Страндгорден» на Голубом побережье в Смоланде.
Разве не чудесное местечко? Прямо на взморье!
Может быть, там нам будет спаться лучше, чем дома, кто знает. Очень на это надеюсь – мы дико устали. Даниэль все лето работал как лошадь, с утра до вечера. Мы виделись так редко, и в такие минуты у нас не было сил на общение. Нам это остро необходимо.
Просто уехать всем вместе. Катить на машине, напевая по дороге дурацкие песенки. Мы будем жить в крошечном домике, загорать и купаться.
Скорей бы отпуск!
Ранним субботним утром я оделась и заварила кофе. Нужно бы чего-нибудь съесть, но это может подождать. Я допила остатки кофе, горячего, с привкусом средства для мытья посуды. Прополоскала рот водой и сплюнула в мойку.
Затем вышла во двор и села в «ауди». Завела мотор и повернулась на сиденье направо, прежде чем выехать на улицу. Я проехала столбики ворот и как раз собиралась повернуть руль, когда кто-то постучал в левое боковое стекло. Затормозив, я обернулась.
На меня с ухмылкой смотрел Юхан Линдберг. Позади него стояла, дрожа всем телом, его крошечная собачка. Я опустила стекло, ожидая выслушать краткий отчет о его последней сделке с акциями или чуть избыточные подробности его «открытого» брака с Терезой.
– Ну ты даешь!
– Прости, Юхан. Я не видела.
– Я прятался за живой изгородью, Стелла, так что ты ни в чем не виновата.
Я попыталась снова поднять стекло, но Юхан положила на него ладонь. Наклонившись вперед, он подмигнул мне.
– А ты с каждым днем все горячее!
Я посмотрела на часы. Послала ему улыбку, которую невозможно истолковать двояко.
– А куда ты дела Хенрика? Он в курсе, что его женушка пускается в собственные приключения?
– Пожалуйста, не говори ничего Хенрику. Я не хочу, чтобы меня рассекретили.