– В офис, – бросаю ему, забираясь на заднее сиденье.

– Понял, – отзывается Паша, садится за руль.

Машина трогается с места, смотрю в тонированное окно на проплывающие мимо дома. Обычно я сижу сзади, когда мне нужно проверить почту или просмотреть документы. На переднем сидении это делать совершенно неудобно. Но сегодня другой случай. Мне нужно подумать и принять решение. Больше так продолжаться не может, Марьяна права. И, сколько не гадай, что было бы, если бы, уговаривая себя в радужном финале, все равно, лучше не станет.

Тоскливо и больно от того, что все так у нас вышло. Она права, я – мастер драмы. Другой, на моем месте, уже бы нашел утешение с другой. Вроде, на внешность не жалуюсь, не старый еще. Хоть и не юный уже пацан, но зато с опытом, девушки таких любят.

Ухмыляюсь своим мыслям. О, как начал рассуждать! А говорят, седина в бороду… Эх, старею, наверное.

Автомобиль замирает на светофоре. Прямо у стеклянной витрины маленького кафе. Каждый день мой путь пролегает мимо этого уютного местечка. По крайней мере, мне оно всегда именно таким казалось. Огромное стекло, размером в стену – как окно в другой мир, наполненный студентами и их мелкими проблемами. Конечно, сейчас, в силу их юного возраста, им всем кажется, что любая сложность в их жизнях – это катастрофа масштаба страны. Но спустя двадцать лет все они будут вспоминать эти сложности, как самые светлые годы в жизни.

Прямо напротив меня за барной стойкой сидят две девушки. Одна что-то без умолку болтает, а вторая грустно смотрит в окно. Прямо на меня смотрит. Сквозь окно, плотно тонированное, она не может меня увидеть. Оттуда, вообще, не видно, есть ли в машине пассажир. Но она смотри. И мне кажется, что видит.

Странная девушка.

Хорошенькая такая. Светлые волосы, большие глаза, носик вздернутый. На мою первую любовь похожа. Я даже в первые мгновения подумала, что это Варя и есть. Но это не может быть правдой, ведь Варя умерла десять лет назад.

Нет, это точно не Варя. Моя Варя всегда веселая была, в глазах у нее плясали смешинки, а на носике, как сейчас помню, маленькие веснушки.

А эта девушка совсем другая. Она смотрит мне прямо в глаза, сама того не понимая, взрослым, осмысленным взглядом. И грустным, не по возрасту, ей-Богу! Такая юная, а уже грустит. Медленно набирает на ложку мороженого, поднимает ко рту. Но делает это неуклюже из-за того, что мысли ее витают где-то далеко. Кусочек вязкого лакомства падает с ложки и стекает по руке. Девушка, не задумываясь, быстро слизывает его языком. А потом, словно, спохватившись, хватается за салфетку.

Смешная она. Напомнила мне что-то далекое, из моей ушедшей юности.

На светофоре загорелся зеленый свет, машина плавно тронулась с места. За окном замелькали другие дома и другие кафе. И через пару кварталов мы остановились у высокого стеклянного здания.

Никакой важной встречи на сегодня не запланировано. Просто хотел уйти от очередной ссоры, которых стало слишком много в последние дни. Иногда домой возвращаться не хочется. Все равно, там никто не ждет. А, ведь, было когда-то иначе…

Запираюсь в кабинете. Закрываюсь от всего мира. Глупость? Да. Это не спасет мой брак и не поможет решить самый важный вопрос – как быть дальше?

В чем-то Марьяна права, мы стали чужими друг другу. Не просто чужими, мы как антимагниты, вызываем друг у друга только раздражение. Сколько это может продолжаться? Ответ очевиден – пока мы сами не разрубим узел.

Марьяне проще, она легкая, всегда умела легко принимать решения. Ее философия жизни проста, как дважды два. Сколько ее знаю, Марьяна никогда особенно не заморачивалась о последствиях, считая, что в жизни все нужно попробовать. А, быть может, дело в том, что я каждый раз старался сгладить острые углы и минимизировать эти самые последствия?