– Не вернешься.

Прижимаю струны ладонью.

– Ты же не думаешь, что я виню барабаны? Сам знаю, дело было во мне самом. Знаю, что ошибался, выбирал не то. Возвращение к музыке меня пугает, но она – единственное, в чем я хорош. Она – мой единственный шанс сделать что-то стоящее. Я мог бы сказать, что музыка сгубила меня, но не скажу. За барабанами я чувствовал себя богом и теперь не доверяю этому чувству. Попробую с гитарой. И ты попробуй со мной.

– Я с тобой попробую. – Маркус входит в гараж с половиной сэндвича в руке. – Не знаю, о чем речь и что мы попробуем, но я в деле. Лишь бы только закон не нарушать.

Маркус расстегивает молнию на футляре и достает электрогитару и провода. За дверью гаража, в темноте, какое-то движение. Сначала Доминик перепрыгивает забор и поворачивает к дому, а потом Келлен, последовав за ним, прислоняется к ограде между нашими домами и смотрит на меня. Играть без Доминика – кощунство, и меня гложет чувство вины, но я оправдываюсь тем, что ведь и Доминик наплевал на нашу дружбу и не объяснил, почему бросил меня в ночь ограбления, когда я отрубился на улице. Я свой долг отдал, отсидел год, и теперь пришло его время сказать мне правду. Только после этого мы сможем играть вместе.

Ладно мама и Шон, но теперь уже и папа намерен засадить меня дома и никуда не выпускать. И вот они втроем и по очереди кричат, разносят меня в пух и прах и вообще выставляют полным ничтожеством только лишь потому, что мне захотелось сыграть в «Прибей Крота». А еще потому, что, как заявила мама, я солгала, поскольку никому об этом не сказала.

Сейчас эта троица да еще несколько избранных из папиного штаба собрались в его офисе внизу. Решают, как со мной быть и куда упрятать. Вчера я крупно прокололась, и теперь уже понятно, что папа с мамой костьми лягут, но ни до какой стажировки не допустят.

Я в своей комнате, сижу на полу с ноутбуком на коленях и пытаюсь с головой уйти в работу. Занимаюсь программированием; не все идет, как нужно, но это не страшно. На меня такие ситуации всегда действуют успокаивающе: разобрать то, что не работает, отбраковать сломанное, найти работающее и сложить все вместе, чтобы получилось нечто функциональное, сделать что-то новое.

Вибрирует сотовый, но я решаю не обращать на него внимания, как уже поступила с новостями и сообщениями в соцсетях. Снова вибрация – уже четвертый раз. Друзья завалили сообщениями – все хотят знать закулисные подробности того, что показывают в новостях, но я молчу и не отвечаю. Очередной звонок. Вообще-то, мне это все уже начинает надоедать. Тем не менее, вопреки желанию швырнуть что-нибудь тяжеленькое, я бережно ставлю ноутбук на пол и беру сотовый.

Генри: Ты в порядке?

Генри: Ответь.

Генри: Ответь немедленно.

Генри: Отвечай, или я снова позвоню твоему отцу и скажу, что ты четыре месяца назад тайком ходила на свидание.

Генри: Звоню.

Быстренько набираю сообщение, потому что еще одна драма нужна мне сейчас, как дырка в голове.

Я: Все в порядке. Никакого свидания не было. Просто несколько парней и несколько девчонок. Вот и все.

Генри: Парни все-таки были, да?

Я: Да.

Генри: Значит, свидание.

Хотела ли я, чтобы это было свидание? Да. Было это свиданием? Надеюсь, что нет. Какой-то парень едва ли не весь вечер таращился на мою грудь и, вместо того чтобы поговорить, пытался до меня дотронуться. В моем представлении свидание – это что-то другое.

Я: Ненавижу тебя.

Генри: Как-нибудь переживу. Видел новости. Что за придурок был с тобой?

Я: Какие-то двое пристали. Я их не знаю.

Генри: Это я понял. Я спрашиваю про парня, на которого ты пялилась. Тебе еще рано так пялиться на парней.