Возвращалась домой я уже затемно. Когда уже подходила к своему двору, где-то вдали в парке раздался женский визг.

Пожалуй, это самый выразительный звук, который только может издавать человек. Визгов существует десятки видов, не говоря уж об оттенках. Он может быть игривым, страстным, зовущим на помощь, агрессивным, осторожным, словно пробующим реальность – а не завизжать ли всерьез. Я знала все его разновидности. Но конкретно этот был настоящим, несущим в себе первобытный ужас, знакомый любому живому существу на земле. Ужас неизбежной смерти. От такого у всех, до чьих ушей он долетел, по позвоночнику побежали мурашки. Я не была исключением.

А ведь так хотелось выспаться сегодня. Завтра к первой паре вставать ни свет, ни заря. Но, черт возьми, любопытно же. Давно я такого не слышала.

Я вздохнула и быстро пошла на звук, который и не думал прекращаться. Какая-то не молодая женщина – я улавливала в голосе легкую хрипотцу, типичную для курильщицы со стажем – продолжая визжать, резво бежала в мою сторону, так что можно было не спешить. Ее еще не убивали. Пока только гнались.

Даме было где-то чуть более сорока. Она пронеслась мимо меня как несущийся с горки каток без тормозов и даже не подумала о том, чтобы предупредить меня что там ждет меня впереди. Вот и как таких спасать? Хоть бы пояснила что там ее так напугало. Смешно будет, если просто какая-нибудь крыса или обнаглевший алкаш.

Скип насторожился и спустился с запястья змейкой, обвив пальцы правой руки.

Нет, это оказалась не крыса. На узкую тропинку впереди выбежало нечто совершенно непонятное. Никогда такого не видела. Какой-то комок зеленой шерсти ростом с большую собаку, зато диаметром примерно метр. Двигалось это нечто на паучьих лапках и в целом было похоже на разросшуюся вширь микробиоту, которую запустили и ни разу не стригли, а потом скрестили с тарантулом. Бегало оно резво, и даже слишком, для такого нелепого строения. Мне стало немного не по себе. Такого я не ожидала.

Тварь увидела меня и оскалила зубастую пасть, которая, оказывается пряталась в этих зарослях зелени. Из густой зеленоватой шерсти выскочили две пары когтистых лап, чем-то напоминающих передние ноги краба. Декоподы – внезапно зачем-то всплыли в мозгу ненужные сведения со времен, когда Вольдемар накачивал меня энциклопедическими знаниями.

В данный момент меня больше интересовало есть ли в этом комке нелепости хоть какой-то мозг, или одни инстинкты хищника на элементарной нервной системе, как у других членистоногих.

Очень хотелось убежать, как та тетка, но делать этого ни в коем случае было нельзя. Как только повернешься и сделаешь шаг – все. Сработает древняя программа: он охотник, ты добыча. У обоих включатся инстинктивные модели поведения и спастись будет гораздо сложнее. Сейчас пока мы оба не понимали, чего друг от друга ожидать.

Скип спустился медной змеей с пальцев, выпрямился и превратился в узкое блестящее полированное лезвие, длиной примерно в полметра. Пока это была только демонстрация. Если чудище нападет, он станет длиннее. Намного длиннее. Места для размаха тут было предостаточно.

Оказалось, что мозги у твари все-таки были. Она разула глаза, причем буквально – передней парой когтей на лапах раздвинула шерсть, и на меня глянуло аж восемь черных зрачков – и, кажется, что-то поняла. По крайней мере перестала приближаться и замерла.

– Ну что? Решим вопрос по-хорошему или по-плохому? – спросила я.

Конечно, тварь не понимала, но спокойная уверенная речь должна была подействовать отрезвляюще. Как и домашние животные, тысячелетиями обитавшие возле человека, научились понимать интонации, так и охотящаяся за людьми нечисть тоже ради выживания и самосохранения должна была освоить кое-что.