Женщина тихо зашипела, дернув плечами. С такой травмой было довольно болезненно не то что в привычном темпе из лука стрелять, даже потягиваться. И, хоть та и начала заживать, боль никуда исчезать не торопилась.

– Еще неделя – и можно будет забыть про повязки, – проворчал чернокнижник, подавшись вперед и перехватив ткань.

Лара вздрогнула, ощутив на шее теплое дыхание. От головы до кончиков пальцев точно прошла волна, заставившая ее изогнуться и едва прислониться спиной к накладывающему повязку мужчине. Прикрыв глаза, она услышала, как он рвано вздохнул.

Закрепив ткань, чернокнижник резко отстранился и, проведя рукой по вороным прядям, выдохнул:

– Пойду посмотрю, что осталось из припасов.

С этими словами он быстро поднялся и тихо вышел из комнаты. Внутри расползалось какое-то неприятное чувство беспокойства и тревоги, своими липкими лапами забирая ее в свои объятия. Женщина совершенно не понимала, что чувствует, и как ей себя вести. Ее пугала неизвестность.

Она знала, что может положиться на этого человека в любой ситуации, была и совершенно уверена в том, что сильно привязалась к нему. Всю жизнь она следовала за кем-то, ей нужен был ориентир, ей нужен был кто-то, кому она готова посвятить свою жизнь. Раньше это был ее сводный брат, внушавший ей уважение и страх, а также чувство долга перед ним.

Но потом что-то заставило ее пойти за совершенно противоположным ему человеком, заставило на какое-то время забыть и о долге, и о службе. Поначалу она списала это на то, что чернокнижник мог попросту навести на нее порчу какую или заговор, не давая собственному образу покинуть ее сознание. Но потом, когда она осознала, что магия тут вовсе ни при чем, лучница сделала решающий шаг.

И вот теперь она рядом с ним, что бы ни произошло. Но определенности от этого не прибавилось. Кем они являются друг для друга? Пошел бы он на такой же шаг, встань маг перед выбором, столь же сложным, сколь был ее собственный?

От этой неопределенности хотелось выть, а в душе роилось множество сомнительных мыслей. Стоило ли это той жертвы, которую она принесла, буквально обагрив руки кровью своих сослуживцев и сводного брата? Пусть ни с кем из них у нее не было даже дружеских уз, они доверяли ей. А она…

Она просто запуталась в себе и том, что чувствует.

Утро, разгоравшееся бледным заревом, становилось все ярче и ярче, а ветер, всю ночь стучавший в окна, немного стих. Близилась осень, холодная и промозглая северная осень. Ее запах витал в колючем воздухе, гнул верхушки редких деревьев и пронизывал до самых костей.

Она никогда не любила осень. Это была пора увядания, от нее точно веяло смертью. Будучи рожденной в Илиграде, лежащем в теплых южных землях, женщина привыкла к комфортному климату и редкой непогоде. Здесь же ситуация была обратная: непогода была делом привычным. Немудрено, что лучница изрядно мерзла, даже кутаясь в теплый плащ, и завидовала Мелиссе, которая, хоть и одевалась потеплее по просьбе мага, холода не чувствовала. Везет же обладателям горячей драконьей крови.

Повозка скрипела, то и дело подпрыгивая на неровных буграх застывшей от холода грязи. Одер недовольно хрипел и мотал вороной головой, явно не особо довольный тем, что ему приходится везти груженую телегу в одиночку. Лара ежилась и что есть силы хваталась за поводья. Мелисса то и дело улетала вперед, высматривая возможную опасность, и временами кружила вихрем темно-алой чешуи среди деревьев. Мужчина вновь дремал, устало опустив голову на мягкий сверток.

Вокруг царила тишина. И такой тишине лучница привыкла не доверять.