– И дай мне уже закончить то, что я начал… – прохрипел мужчина, злобно сверкнув глазами и уставившись прямо на нее.

Он, точно зверь, прыгнул вперед, замахнувшись окровавленным ножом, на котором девушка с ужасом различила кусок собственной плоти, видимо, зацепившийся за лезвие.

Точно добыча, Лара замерла перед надвигающейся опасностью, не зная, что делать, пока ее рука не нащупала что-то холодное. Ее взгляд метнулся к канделябру, украшенному рунической вязью у основания.

Все произошло так быстро, что она и различить ничего не смогла. Тонкие бледные пальцы до боли сжали предмет, она махнула им с такой силой, которой еще никогда в себе не чувствовала. Изумрудные глаза вспыхнули злобой:

– Пошел прочь!

Раздался противный хруст, мужчина упал на пол. К ногам стало медленно подбираться багровое пятно. Канделябр в руках стал, казалось, еще холоднее, точно обратившись в лед.

Словно издалека до нее донесся голос брата:

– Что ты наделала…

Но девушка уже не вслушивалась в окружавшие ее звуки: остались только боль и лед, застывший у нее в руках и принесший смерть.

***

Ее разбудил чей-то оглушительный крик. Образ крови, ползущей живым существом к ногам, растворился в ночной мгле, и женщина вскочила. Остальные путники тоже проснулись. В темноте зажегся свет – и в воздух взмыл окруженный воздушной прослойкой огонек.

Крик вновь огласил ущелье, отразившись эхом где-то в вышине, и женщина выглянула из пещеры. У соседней стоянки горел огонь; кричала Берта, которая отчаянно прижимала к себе сына. Рядом, вооружившись топором, стоял ее брат, грозно кричавший на кого-то.

Слева от него махал коротким клинком Велдон, а Аррен что-то бормотал, видимо, пытаясь защитить женщину с ребенком хоть какими-то заклинаниями. И тут взгляд лучницы выхватил из сгустившейся тьмы длинную извивающуюся шею, увенчанную узкой змеиной мордой.

Еще одна такая голова обернулась в их сторону, в темноте сверкнули алые глаза. Лара бросилась вглубь пещеры и, нашарив лук и стрелы, развернулась. Боль в спине тут же дала о себе знать, точно в преддверии боя.

Маг выскочил наружу и, выкрикнув заклинание, отогнал голову чудища. Та зашипела и отстранилась. Вайлонд что есть силы крикнул:

– Не вздумайте рубить головы!

Но было поздно: топор Барта довершил дело, и красноглазая змеиная голова отлетела в сторону. Но на месте кровавого обрубка тут же набухли две шишки, и спустя несколько секунд две новые морды хищно разевали свои пасти.

Одна из них потянулась к затрясшемуся от страха демону, но лишь захрипела и рухнула на землю, пронзенная стрелой. Лара поморщилась и, схватив дрожащими пальцами вторую, натянула тетиву.

Вайлонд рявкнул:

– Мелисса! Ударь сверху!

Дракоша алой стрелой уже мчалась к своей цели. Она выпалила заклинание и взмахнула крыльями. Вокруг зверюги тут же завертелся воздушный поток, не дающий гидре прорваться сквозь него. Алое драконье пламя огненным вихрем устремилось прямо в воронку, и вскоре оглушительное рычание и шипение чудища прекратилось. Драконесса опустилась на землю рядом с обуглившимся телом гидры и, гордо задрав голову, зарычала.

– Я же сказал, что она справится легко и с взрослой особью, – пробормотал маг таким тоном, точно сам не был уверен в том, что только что увидел.

Лара опустила лук и подошла к нему.

На соседней стоянке крики так и не смолкли несмотря на то, что гидра была повержена, да и сама зверюга, если приглядеться, была не такая уж огромная. Берта рухнула на колени, все также прижимая к себе сына. Рядом опустился мрачный, точно грозовая туча, Велдон, который приобнял ее и пробормотал какие-то слова утешения.