И не успел Фуарин подумать, как здоровски у него всё получилось. Как тут же из-за брызг жидкого огня, упавших рядом с местом удара, начал разгораться настоящий пожар. Растерявшись и одновременно испугавшись, мальчик замер в ступоре. Если ничего не предпринять, за ночь сгорит не только лесополоса, но и близлежащие постройки, вместе с полями табака. Думать о том, что с ним будет, если об этом, прознают слуги, а главное – отец и вовсе не хотелось. Сглотнув нарастающий, ком ужаса в горле. Фуарин сломя голову бросился вперёд и принялся тушить разгорающееся пламя. С маленькими очагами он весьма неплохо справлялся, топча их. Управившись с одним, юноша приступал к следующему, а за ним к третьему. Однако прожорливое пламя оказалось намного быстрее него, поглощая сухую листву и ветки с немыслимой скоростью. Многократно увеличившись в размерах, оно уже напоминало стихийное бедствие. Фуарин от охватившего его отчаянья, запаниковал:

– Что же мне делать? Если огонь станет ещё больше, его заметят слуги и прибегут тушить. А вместе с этим увидят и меня и тогда всё пропало. Может быть, убежать и оставить всё на них? – он озвучил один из возможных путей решения проблемы, но верный ли? Правильный ли? Фуарин этого не знал и вряд ли узнал бы.

– Вот же дурень – корил юноша себя, за свою неосторожность, – Нужно было с магий воды начинать, а не огня. – и тут в его голову пришла поистине здравая идея.

– Лёд, точно! Жар от пламени его растопит и тем самым потушит сам себя. Нужно лишь начертить ту руну, о которой я читал на днях, – на секунду он закрыл глаза и попытался сконцентрироваться в желание вспомнить нужное заклинание. Лицом, руками, мальчик чувствовал нарастающий жар, лёгкие наполнялись дымом, глаза слезились. Но он не сдался и не убежал.

Выставив ладонь перед собой, со сжатыми определённым образом пальцами. Его рука, словно подчиняясь чужой волей, нарисовала в воздухе нужный узор. И тут же трава в полуметре от него, в мгновение ока покрылась кристалликами льда, а потом и вовсе из них выросла целая стена в метр высотой. Всё произошло именно так, как было написано в книге, даже небольшие остроконечные кристаллы в виде копий, торчали с внешней стороны. Правда, они уже почти все растаяли от тех языков пламени, с которыми соприкасались, однако всё сработало наилучшим образом. Обрадовавшись своему успеху, Фуарин продолжил окружать главный очаг возгорания новыми ледяными баррикадами до тех пор, пока не образовал вокруг него, что-то наподобие купола. С каждым установленным барьером юноша чувствовал, как ему становилось всё хуже и хуже. Поставив последний, перед глазами у него всё помутнело, и он, пошатываясь, побрёл к тому самому пеньку, на котором лежал фолиант, и отодвинув его в сторону, уселся рядом.

Голова гудела, а по телу холодной испарённой выступил пот. До этой минуты юноша связывал это с недавней тренировкой по фехтованию. Однако теперь понимал, что причина была явно в другом, он достиг своего лимита. Фуарин уже натыкался на эту фразу в прочитанных им книгах по магии. В которых писалось – У каждого волшебника есть незримый, воображаемый сосуд, наполненный до краёв внутренней энергией или как ещё её, называли саурой. Объёмы её для каждого владеющего магией, определялись исключительно индивидуально. И когда чародей, непрерывно использовал заклинания, опустошая тем самым свой запасы, он приближался к той самой невидимой черте. – Вот только откуда она взялась? Как появилась в этом мире? И почему у одних её больше, чем у других. В книгах на это ответов не встречалось. Одни предполагали, что этим даром их наделили боги, другие утверждали, якобы каждый человек по природе своей обладает саурой, просто ни всем дано её пробудить. Были и третьи, считавшие, что всё это проделки демонов, а маги и колдуны были их приспешниками. Так или иначе, конфликт это длился уже не первую сотню лет и единого решения на него нет.