– Тогда трое мужиков из нашей деревни ушли в поход в Дальние горы. Зачем их туда понесло – не ведаю. Помню только – родители мои при мне это обсуждали. Говорили, что вот, мол, дурни. Одного из них звали Рагим. И не было их долго, что-то, пожалуй, около месяца. А воротились только двое – этот самый Рагим да еще один. Третий сгинул, а эти пришли – умом тронувшиеся. Да и как сказать – воротились? Наши охотники пошли на горных баранов поохотиться, туда, повыше, в горы. Там их и повстречали, еще далековато от посёлка. Видимо, домой пытались добраться, вернее, Рагим того второго вёл, потому как не в себе они были оба, но Рагим ещё что-то соображал, в местности ориентировался, а второй так вообще мог только кричать что-то невразумительное да вздрагивал при всяком звуке. Так вот Рагим дней десять бредил, что-то про Исчадие Гор твердил, предостерегал от чего- то, а потом постепенно в себя стал приходить, но… Ничего не помнил, что было с ними!

– А что он говорил-то про него? В бреду?

– Да я отколь помню-то? Говорю же: мал был. Просто вся деревня тогда об этом только и болтала. Так, да… Одежда на них была вся оборванная, но оно и не странно: почитай месяц неведомо где по горам скитались, вполне могла изорваться. У Рагима с собой лук был, только ни одной стрелы не осталось ни в колчане, ни в мешке, где он обычно запасные связки стрел носил. Оба, говорят, исцарапанные были… Но, может, по каменистой осыпи падали. Тот, второй, так дурнем и остался. А Рагим… Это мне потом уже отец рассказывал, тот только помнил, как они вначале шли по плоскогорью, которое вон в той стороне, верстах в десяти, начинается, и спустились в какую-то долину. Еще втроем. А потом – не помнил! Больше он ни в Дальние горы не ходил, ни даже на Еловый хребет. Только, бывало, вдруг замрёт на месте, как будто прислушивается к чему-то, глаза сразу такие бессмысленные становятся, и смотрит в сторону гор… А потом придет в себя, спрашиваешь его – а он отвечает, мол – «не знаю, так, накатило что-то».

– Не искали третьего то?

– Не скажу, врать не буду. Может, и искали, только вряд ли далеко ходили. Ну что, помогло тебе то, что я рассказал? – Дан улыбнулся одними глазами, бросил докуренную самокрутку.

– Не знаю, может, и помогло. Во всяком случае – интересно, а может – пригодится?! А не знаешь ли, кого называли Хозяевами Гор?

– Ты что же это, уважаемый, считаешь, что я – местный мудрец? Откуда я знаю, кто они были? Просто так считается, что раньше, когда еще здесь люди не жили – даже горцы – то горы эти принадлежали каким-то другим… существам. А когда это было – мне не ведомо. Да и никто в деревне тебе этого не скажет. А деревне лет – чуть больше ста. Горцы же тут раньше нас жили.

– Уже тысячу лет назад здесь было древнее царство горцев! Оно, говорят, называлось Алган, – поделился Тим с собеседником почерпнутым из мудрых фолиантов Стоунградской библиотеки.

– Может, и так! Тогда это значит, что хозяева гор жили тут ещё раньше. Только и всего! А вот, если интересно, то горцы рассказывают… Мы же с ними изредка-то общаемся! Так вот, есть у них такое поверье, что живёт в горах пещерный медведь – колдун Ка-Рах. Очень умный и хитрый. Он выходит из пещеры всегда в новолуние, тёмной ночью, и своим колдовством притягивает к себе жертвы. Это могут быть горные бараны и козлы, а могут быть и люди, случись им оказаться ночью в горах. Может этот медведь Ка-Рах напасть на путников, заночевавших у костра под открытым небом, либо в непрочном шалаше. Но далеко в долины он, якобы, не спускается. Можно этого медведя и убить, но в следующее новолуние он непременно снова оживёт и пойдёт на охоту.