Поэтому тригонотериевые слоны со временем мало-помалу обрастали защитной шерстью. Имели высоту до 4 метров в холке. Наиболее частые находки их костей на Украине, в Закавказье, Малой Азии, куда мало проникало суровое дыхание Великого оледенения. В музеях Петербурга, Ростова, Ставрополья имеются даже целые их скелеты. В Иркутске я также видел нижнюю челюсть ископаемого слона при черепе позднего мамонта, к которому прикреплены бивни. Находят зубы слонов «мамонтового» типа и в вечной мерзлоте северо-восточной Сибири эпохи раннего плейстоцена. Но почему-то палеонтологи мало говорят, помимо большого роста и обволошенности, о таком важном изменении в облике мамонта от слона, как появление маленьких и толстых ушей вместо тонких и длинных «опахал» южных слонов. В тропиках такими ушами слон в жаркую погоду обмахивает себя как веером, а в Заполярье они бы отморозились в первую очередь. Маленькие же уши, покрытые шерстью, как раз подходят для местного сурового климата.

В науке тригонотерия принято называть «степным мамонтом», потому, что он обитал в раннем плейстоцене Евразии и Северной Америки в остепненных районах. В Северной Америке его иногда называют «императорским слоном». Они еще были плохо приспособлены к холоду, почему в конце среднего плейстоцена в Евразии его сменяет шерстистый мамонт, одетый в теплую «шубу». В более теплых южных районах Америки им стал так называемый колумбийский мамонт. В конце плейстоцена сибирский мамонт жил в Америке вместе с колумбийским собратом вплоть до вымирания.

Известным российским палеонтологом А. В. Шером (1974) была выдвинута гипотеза о том, что родиной шерстистого мамонта был Север Сибири, а еще точнее – Северо-Восток (или, как его называют – Западная Берингия). Базируясь на проверенных геологических данных, ученый показал, что наиболее древние останки этого вида мамонты известны из долины реки Колымы. Оттуда первые мамонты расселились в Европу и Северную Америку по мере усиления ледникового наступления. (Тихонов А. Н. Мамонт. – М.-СПб, 2005).

После указа Петра I в Сибирь на поиски мамонтов было направлено несколько академических экспедиций. Руководителю первой из них (1725 – 1730), Д. Г. Мессершмидту, поручалось отыскать если не целый труп или скелет гигантского животного, то хотя бы его голову. Таковую голову он нашел в Иркутске, кем-то доставленную из Якутии. Он сделал зарисовку с натуры и привез изображение в столицу. Второй экспедиции (1733 – 1743) Г. Ф. Миллера поручалось, помимо других задач, исследовать останки мамонтов и условиях их находок в мерзлой земле. Третьей явилась Астрономическая экспедиция И. К. Исленьева, которую попросили получить ответ на вопрос – «не попадаются ли в нижних странах Лены места, где много выкапывают мамонтовых костей и зубов, также и головы, и кости других, малых животных?». Конечно, власти Петербурга мечтали получить целые замерзшие трупы мамонтов, о которых часто сообщали сибирские аборигены, но те скрывали точные координаты, не желая лишать своих ездовых собак «дармовой» мясной пищи. Но прошло без малого 100 лет, прежде чем в руки ученых попала первая такая туша.

Осенью 1803 года жителей Якутска взбудоражило известие купца Романа Болтунова о том, что в дельте реки Лены лежит труп огромного «водного быка», несколько лет пугающего своим видом местных жителей. Болтунов самолично приехал на место находки, осмотрел вытаивающий труп зверя, сделал его подробное описание и даже зарисовал его. Нашел бездыханного мамонта тунгусский охотник Осип Шумахов осенью 1799 года в заледенелом обрыве Быковской протоки. Само название речной протоки говорило о том, что либо «бык» этот давно лежит на берегу, либо останки подобных животных здесь находили не раз. Впрочем, другое название местности в восточной части устья реки Лены носит название Мамонтовая Хаята.