Накануне появления этого указа произошло знаменательное событие. Когда Петру I доложили о находке на берегу Дона россыпи гигантских костей, царь лично поехал к месту события, осмотрел останки и дал приемлемое по тем временам объяснение: сюда приходило войско римского полководца Александра Македонского, а кости есть его погибшие от холода боевые слоны. И было их несметное количество, отчего близлежащая деревня южнее Воронежа названа Костёнки. Между прочим, здесь два столетия спустя после Петра I были найдены и раскопаны остатки обширных жилищ первобытного человека из мамонтовых костей, а в них – 20 скульптурных фигурок гигантских ископаемых животных с хоботом и бивнями. Причем поселений таких оказалось несколько, как и у деревни Гагарино. (Фролов Б. А. О чем рассказала сибирская Мадонна. – М., 1981).

Указ Государя 1684 года всколыхнул воспоминания Смоленского воеводы Мусина-Пушкина, только что прибывшего на новое место службы с должности воеводы Сибирской администрации в Тобольске. Он тут же доложил Петру, что близ устья р. Лены есть острова в Северном Ледовитом океане, коренное население которых охотится на живого «бегемота» – земноводного большого зверя, – зубы (клыки) которого пользуются большим спросом. А в 1692 году Петр I получил еще одно известие от торговых людей, ездивших через Сибирь в Китай купеческими караванами, будто за Уралом действительно все еще живут мохнатые бурые слоны. И что они самолично видели растерзанный в лесу труп одного из них. Мясо на шкуре и черепе успело полуразложиться от летнего тепла, но кости и окружающая поляна была залитв сочащейся кровью из бездыханного туловища.

О том же свидетельствовали в Москве и пленные шведы на русской службе в Сибири, о чем сенатор, ученый и сподвижник Петра I В. Н. Татищев писал: «Случалось же мне от шведских знатных пленников слышать. Что они оного зверя сами видели в ночи чрез реку плывущее, а образа и цвета его за темностию видеть не могли». Это невероятное событие на самом деле отражено и в шведских источниках, но в них говорится, что об этом им рассказывали коренные сибирские жители. (Anonimorum. Aller neusten Staat von Casen, Astraean, Georgien und Sibirien. – 1720 – 1723 гг. – Глава 6). Упоминание о крови Татищев считал верным признаком того, что мамонты и поныне живы: «Рога оные из гор выламывали с кровию, и поэтому мнят за верно быть от живого или недавно умершего, но целого тела». В качества доказательства своего убеждения Татищев, только что вернувшийся из сибирской командировки, подарил Государю один из таких «рогов».

Как мы покажем далее, ни один из замерзших трупов мамонтов, находимых в тундровом Заполярье в вечной мерзлоте, не был раскопан без истекающей из них на вид свежей крови.

Петр I серьезно интересовался подобными известиями. В молодые годы, обучаясь в Голландии, он находил время для посещения исторических мест этой страны, подолгу засиживался в музее древностей Якоба Вильде в Амстердаме. По этому поводу существует гравюра Марии Вильде от 1700 года. Тогда-то он, вероятно, и решил создать собственный музей. 17 февраля 1718 года вышел указ Петра о Кунсткамере. В нем говорилось и о наполняемости экспозиций выкапываемых из земли древностями. В том числе потребовал привозить в столицу «кости скотские, не такие, какие у нас есть, или и такие, де зело велики или малы перед обыкновенными». (ПСЗРИ. 1 собр. – СПб, 1830. – Т. V. – С. 542, №3159). Назревала мысль о необходимости для этого снаряжения в Сибирь большой государственной научной экспедиции.