Власта успела помыть мужа, когда я вошла в дом.

– А теперь намажь его вот этим, – передала ей мазь, приятный аромат которой сразу же заполнил всё помещение.

Я пробыла у них ещё два часа. Борану стало лучше.

– Сюда иногда приходит Михаль. Прознал, что муж тяжело болеет. Уходи, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, – сказала мне Власта.

– А у меня из-за Михаля всегда проблемы, – устало протянула я. – Он по-прежнему не оставляет тебя в покое?

– Трогать не трогает, но…

– Понятно, разберёмся, – произнесла я. – На ночь мне оставаться незачем. Приду завтра утром. Крепись…

К себе я перенеслась из их сарая. На душе было тяжело. В памяти всплыли события десятилетней давности.

Я жила в приюте, точнее сказать, не жила, а ждала смерти от чахотки. Моё выздоровление окружающие не допускали даже в мыслях. Совсем юная тогда Власта присматривала за нами ещё с двумя девушками и находила в себе силы не шарахаться от меня, как от смертницы, а приветливо улыбаться. Михай – сын главы поселения, чувствующий себя хозяином в этих местах, часто появлялся здесь и не упускал случая говорить Власте скабрезности. Девушка вспыхивала от стыда и всячески избегала его. Спустя какое-то время я увидела её в кладовке, отбивающейся от этого негодяя. Никаких сил, чтобы помочь ей у меня не было. Кашляя, я добежала до кухни и зачерпнула ковшом кипятка из котла. Получивший ожог спины, Михай обещал добраться до меня. Власта успела убежать. Мне – смертельно больному тогда ребёнку, тоже деваться было некуда, поэтому я покинула приют, отправившись в этот лес, из которого, по слухам, никто не возвращался.

Я долго блуждала по заколдованной чаще, но она, почему-то, не пугала меня. Через три дня, неподалёку от своих владений, меня нашла Радмила – лесная колдунья, которую боялись в этих местах. Благодаря дару видеть жизнь людей, она узнала мою историю, вылечила и оставила мне свой надел. В приют я больше не вернулась. Осталась здесь и занялась своим здоровьем. Мне нужно было стать выносливой быстрой и сильной.

Тогда я боялась Михая. После очередной стычки с ним в деревне, мне пришлось бежать. Помню, как охватило отчаяние. Я понимала, что слаба, и он сможет сделать со мной всё, что заблагорассудится. У меня было два выхода: вечно прятаться или научиться постоять за себя.

Я выбрала второе. Каким-то чудом в это поселение занесло бывшего вояку, умевшего хорошо драться. Тринадцатилетней девочкой я пришла к нему и попросила научить защищаться. Он был пьян и просто выкинул меня за дверь, а несколько дней спустя его побили в придорожном трактире, после чего он запил ещё сильнее. Больше обратиться мне было не к кому. Решение научиться драться самостоятельно давалось мне три дня. Всё это время я плакала, жалела себя и проклинала несчастную судьбу. Перелом в сознании произошёл утром. Я встала и сказала себе, что буду учиться всему самостоятельно, а ещё вспомнила Радмилу, помимо магии обладавшей недюжинной физической силой, которой не было ни у одного мужчины в нашем посёлке.

«А ведь она женщина», – подумала я тогда. И у неё всё получилось, значит, получится и у меня. С тех пор все мои помыслы были направлены на укрепление здоровья и обретение выносливости. Живой лес и его обитатели во всём помогали мне. Я купалась в пруду в любую погоду, не давая себе никаких поблажек. Научилась быстро бегать. Так быстро, как никто из людей. Даже дикие козы, с которыми успела подружиться, не всегда могли обогнать меня. Я сама носила тяжёлые мешки с выращенным зерном. Сначала насыпала в них понемногу, чтобы не надорваться, а потом, постепенно чувствуя возрастающую силу, брала на спину всё больший вес. Мои мышцы стали железными не за один день. Прежде мне пришлось сделать тысячи снадобий, пробуя травы и всё, что произрастало здесь на вкус. В скором времени я могла с закрытыми глазами определять, что передо мной за растение и чем оно может помочь мне и другим. Но этого было мало. Михай, который не ходил в одиночку – рядом с ним всегда были угодники, готовые помогать ему во всём – снился мне в кошмарах.