Лило долго. Дождь хлестал в окна так, что я увидела сквозь стекла улицу, словно он смог отмыть пятилетнюю грязь. А может, так и было. А еще у меня сложилось впечатление, что дом шевелится и при этом издает звуки, очень похожие на охи мужика, который парится в бане. Но в комнате ничего подобного не ощущалось. Я просто видела, как меняется пейзаж за окном. Решила, что пойду на улицу, когда закончится дождь.

А он все лил и лил. Я даже испугалась, а не нужно ли заклинание, останавливающее этот водопад с неба. Но он, на мое счастье, закончился, и я рискнула выглянуть наружу.

Трава и деревья сразу как-то посвежели и позеленели. Дом вдруг стал выглядеть не таким старым и развалившимся. Бревна блестели новыми желтыми боками, крыша оказалась крытой красной черепицей. А окна просто сверкали на солнышке.

– Ах, домик, какой же ты у меня красивый! – и я погладила жилище по стене. И тут же получила волну тепла от него. Мой дом живой? Хотя, чему я удивляюсь? Не зря же у Бабы Яги всегда был верный помощник на курьих ножках. А мой просто тепло мне посылает. А вот ножек не имеет.

Я к тому времени нашла заклинание, которое действует на большей площади, чем мой огород. Проверять его я не стала. Все же не хотелось бы жить в болоте. Поэтому на следующий день отправилась в деревню.

Своего цыпу я взяла с собой. Однако убедилась, что теперь я вижу тропинку без помощника. Поэтому он ехал у меня в кармане скорее всего в качестве компаньона, чтобы не так скучно и страшно было идти по лесной тропинке. Хотя кого бояться Бабе Яге? Это мной пугали маленьких деток, которые засыпать не хотели.

Вот уже и крыши домов показались. И стал слышен гомон деревни. Кудахтали куры, где-то в стороне мычали коровы. Их голоса перемежались с блеяньем овец. Всех, наверное, пасли на близлежащем лугу. Это я знала, побывав когда-то у бабули в деревне. А на пыльной дороге возилась малышня, стараясь перекричать друг друга.

И от этой пасторальной картинки мне вдруг стало так тепло и хорошо на душе, что я впервые обрадовалась, что волей мироздания оказалась в этом мире с чудесным именем Роса.

Да только наслаждение длилось не больше пяти секунд. Откуда-то из кустов вдруг вынырнули три здоровенных парня и преградили мне дорогу. Самый высокий и мощный блондин стукнул по земле какой-то длинной палкой с острым наконечником и громким голосом спросил:

– Ты кто такая? Куда путь держишь?

Я лишь ойкнула и чуть не уселась на пятую точку прямо в пыль. А затем тоненьким голоском проблеяла:

– Меня зовут Алёна Кивера. Я иду в деревню дождь вызывать!

И тут рыжий товарищ вытаращил глаза, охнул и, засмеявшись невпопад, спросил:

– Лёнка, ты что ли?

Он точно знал мою предшественницу. А я его не знала! И память моя молчала. Поэтому испуганно вздрогнула и негромко уточнила:

– А вы кто такие будете? Что-то я вас не припомню!

Тут в диалог включился брюнет, хохотнув, похлопал друзей по плечам и выдал:

– Еще бы она нас узнала! Мы же, когда последний раз виделись, были сопливыми пацанами. А теперь посмотри: богатыри!

Что говорить, внешне они действительно были примечательными молодцами. Одеты в блестящие на солнце кольчуги. На головах остроконечные шлемы, а в руках оружие. То, что я приняла за палку, при повторном осмотре оказалось копьем. У рыжего был за поясом небольшой меч. А у брюнета за спиной висел лук со стрелами. И он же продолжил наш диалог:

– Меня зовут Григорий, тот, что золотоволосый – Иван. А это наш Емеля, – с последними словами он указал рукой на рыжего.

И тут моя память вспомнила друзей, издевавшихся над Аленой в школе. А также всплыли и их прозвища: Иван-дурак, Емеля-лодырь да Гришка-брехун.