– Велено доложить, что король Цейлона – человек коварный и вздорный. Поначалу он принял господина Ма доброжелательно: прочтя тигровую пластинку, выказал радость и вроде бы от всей души согласился подчиниться Небесной империи. Одначе уже на другой день вернулся местный военачальник и стал подстрекать короля к расправе над нашими буддийским и даосским наставниками. Посему настроение правителя колеблется. Ваши представители не осмеливаются предпринять какие-либо действия до прибытия кораблей и ждут высочайшего решения.

Латник также сообщил, что местный военачальник во главе вооруженного отряда лично охраняет заставу Попи[100], коя находится при въезде на Цейлон:

– На подступах к городу нет укрепленной стены со рвом, застава служит главным стратегическим пунктом.

Саньбао отправил латника обратно и передал всем командирам приказ денно и нощно быть наготове, по сигналу пушечного залпа выступить в бой и стоять насмерть:

– Нарушителей ждет наказание по законам военного времени.

Засим командующий вызвал пятерых лазутчиков и приказал каждому одеться, как местные жители, иметь при себе десять многозарядных огнестрельных стволов[101], проникнуть через заставу и, заслышав пушечный сигнал, палить из всех орудий и издавать боевые кличи.

После их ухода адмирал вызвал командующего Вана:

– Ситуация на Цейлоне нестабильная, там замышляют расправу. Полагаю, болезнь лучше предупредить, чем потом лечить. К завтрашнему прибытию наших кораблей они успеют подготовиться. Как считаете, не стоит ли нынче ночью остановить корабли и отправить двух командиров с большими отрядами самолучших воинов? Их задача – стремительный бросок и внезапный удар.

Господин Ван напомнил слова из древнего военного трактата – «искусство воина в быстроте и натиске», «нападай, не дав подготовиться» – и добавил:

– Поддерживаю ваше решение относительно марша-броска. Ежели действовать в соответствии с сими заветами великого стратега Сунь-цзы, то нечего беспокоиться о том, что нам не удастся установить свое влияние в Западном океане.

Подобные речи порадовали Саньбао. Он тут же вызвал в ставку двух командиров летучих диверсионных отрядов – юцзи Ху Инфэна и Хуана по прозвищу Добродетельный – и приказал каждому во главе отряда в полтыщи воинов немедля отправиться к хорошо охраняемой восточной заставе:

– Двигаться стремительно и бесшумно в тесном взаимодействии. Достигнув заставы, дайте сигнальный пушечный залп. Услыхав ответные выстрелы ранее посланных нами в город воинов, без промедления совместными усилиями штурмуйте заставу. Прорвавшись внутрь, закрепите победу молниеносной атакой королевского дворца. Правителя взять в плен живым. Действуйте четко и не провалите операцию. Нарушение приказа приравнено к военному преступлению.

Засим главнокомандующий вызвал еще двоих офицеров и дал им соответствующие распоряжения. По сигналу пушек отряду под командованием юцзи Хуан Бяо предстояло прорваться в город через северную заставу, а отряду Ма Драконоподобного – со стороны юга, где стояли только жилые дома и отсутствовала пограничная застава. Вице-адмирал Ван поинтересовался, кого командующий собирается отправить к западной заставе. Но тот объяснил:

– С той стороны город омывается океаном, нет нужды посылать туда воинов.

Сказывают, что первые два отряда высадились на берег и к ночи стремительно и бесшумно достигли восточной заставы. Не мешкая, они дали пушечный залп – и тут же в ответ из-за ворот прозвучала канонада из многозарядных орудий, от которой содрогнулась земля. Крепко спавший местный военачальник проснулся от пальбы и никак не мог взять в толк, каким образом иноземные воины оказались внутри заставы. Зато он ясно осознал, что при поддержке вражеской атаки с тыла его армии не устоять, и ему ничего не оставалось, как незаметно затесаться в строй собственных солдат и спасаться бегством. Ну а коли командир сбежал, то и остатки его войска мгновенно рассеялись. Китайские лазутчики распахнули ворота заставы, оба отряда Южной династии ворвались внутрь и без промедления бросились на штурм королевского дворца. Тут снова прогремели сигнальные пушечные выстрелы, и со стороны северной и южной застав в город одновременно прорвались еще два конных отряда. По городу навстречу им уже мчались латники Чжан Бо. Местный владыка оказался в ловушке, словно птица в клетке или зверь в загоне, – тут-то его и схватили.