Светозарный же на золотом луче вернулся на флагманский корабль.

Господин Ма заинтересовался:

– Как случилось, что столицу перенесли из Нанкина в Пекин – нешто Пекин лучше?

Военачальник евнух Хун заметил:

– А как там в Пекине насчет инспектората евнухов-блюстителей этикета[78]?

– Да, – вмешался евнух Хоу, – построены ли там внутренние помещения для нас?

Вице-адмирала Вана куда более интересовало, есть ли в Пекине столь же вкусные, как в Нанкине, запеченные утки, гуси, куры, тушенные со специями свиные рульки, а также вина – знаменитое вино эпохи Тан в керамических кувшинчиках[79], изысканные вина высокой очистки, разные виды водки вроде «трех белых»[80] – а еще правда ли, что там можно выпить на улице прямо у стойки[81]?

Ил. 4. Традиционные танские керамические кувшины для вина

Адмирал прервал их болтовню и сообщил, что намедни, в соответствии с поручением Государева советника, полусотне латников удалось схватить Златовласого даоса, однако тот исчез, не оставив даже тени. Государев советник предположил, что путем совершенствования Златовласому удалось освободиться от бренной плоти и вновь стать небожителем.

– Беда в том, – продолжил Саньбао, – что четверо странных на вид небесных военачальников – у каждого власы разного цвета – продолжают чинить беспорядки в городе, и нашим воинам не удается их одолеть.

Командующий немедля призвал Ван Мина, вручил тигровую пластинку и приказал осторожно пробраться в город и постараться разобраться, каков из себя местный князь.

Проникнувшему во дворец Ван Мину удалось вызнать у местного владыки, что его приближенные тоже недовольны явлением в их стране четверки магов с разноцветными волосами:

– Они весьма странные и подозрительные. Появились сразу после исчезновения Златовласого, назвались монахами, взялись охранять городские ворота. Даже наши люди от них страдают. Почему? Да потому, что они стоят у всех ворот, один выбрасывает огненные столбы, другой – распространяет дымовые облака, третий раздувает ветер, четвертый нагоняет дождь. Так и получается, что жители не могут выбраться наружу за городскую стену, а проживающие за стеной или пришельцы из других мест не могут войти в город.

– Да что вы мне тут сказки рассказываете! – возмутился Ван Мин.

– Ни полсловечка не вру, не верите – можете и меня, и всех придворных стереть в порошок, – заверил князь.

Ван Мин доложил обо всём Государеву советнику и даже немного приврал:

– Почтеннейшему решать, но эти даосы могут причинить вред не только нам с вами, но и населению этой страны. Маги столь кровожадны, что нынче поклялись: ежели не одолеем войско Южной династии, уничтожим под корень всех жителей Царства простоволосых – мужчин, женщин, детей, стариков без разбору.

Ван Мин ляпнул сие наобум, но недаром говорится: привалит везенье – уму просветленье, всё само собой и складывается. Как так? А вот так: Государев советник своим прозорливым оком еще ранее узрел, что страну ждут великие беды, кои продолжатся три года, и это повергло его в кручину. А тут еще сообщение Ван Мина! Сие ли не взывало к его принципам милосердия и сострадания?

Государев советник принял решение спасти простоволосых, спрятав их в фениксово яйцо.

– Да как же они там уместятся? – удивился командующий.

Тогда буддист напомнил Саньбао знаменитую историю о переметной суме, в которую были заключены две гексаграммы «Ицзина», означающие небо и землю, силы инь и ян[82]:

– Туда запихни хоть жителей всех четырех континентов, они только один уголок займут. Посему не представляет никакого труда спрятать в это яйцо жителей маленькой страны. А через три года я их выпущу.