– Ага, за исключением того, что мы не убиваем людей, – буркнул я.

– Я – нет, а вот ты – может быть. Выглядишь как настоящий головорез. Вот у тебя и меч при себе имеется. – Бард хихикнул.

– Я следопыт, – обиделся я. – Охотник, но не на людей.

– Будь по-твоему, – пожал плечами бард.

– Составить компанию? – вмешался легат. – Интересно разговариваете.

– Люблю поговорить, – съязвил я. – Ночные поездки верхом располагают и создают дружественную атмосферу в отряде.

– Довольно болтовни, – фыркнул легат. – Мы въезжаем в лес.

– Очень умно ночью ездить по лесам, – заметил я.

– Ты же любишь ночные поездки. – Роуз указал на высокие ели. Они возвышались плотной стеной и казались синими в ночном воздухе. Вдалеке я услышал вой. – А напади на нас какой зверь, ты у нас охотник.

– Ты и сам его напугаешь, – ответил я и ускорил лошадь.

– Ловко он тебя, – хихикнул бард. Роуз только хмыкнул.

Дорога стала петлять змеей, и чем дальше мы уходили в лес, тем хуже ее становилось видно. Здесь проросла трава, а на камнях и кочках экипаж трясся и иногда начинал опасно крениться.

– А может, устроим привал? – показался из окна экипажа Гилмор.

– Старые кости разнылись? – насмешливо пробормотал Роуз.

– Едем всего несколько часов, а я бы тоже не отказался от привала, – заметил бард.

– Будет тебе привал, – откликнулся Роуз. – В ближайшем городе продадим тебя в театр, а на вырученные деньги пойду напьюсь. Проклятье, холодно как.

Становилось и впрямь холодно. Ночь – время холодное, в лесу особенно.

– А знаешь, я бы тебя даже поддержал, – впервые заговорил человек в черном. Голос у него оказался тихим, почти бархатным. – Этот бард доконает нас своей игрой.

– Я пью один, – отозвался Роуз.

– Тем хуже, – вторил убийца.

– Только ближайшего города не предвидится, – встрял я.

– Ну, деревня… Оставлю трубадура в трактире – глядишь, он заработает на выпивку. – Роуз покачал головой, словно его клонило в сон. Проклятый холод.

– Я в трактирах не пою и не играю, – обиженно бросил трубадур.

– А я за выпивку сейчас бы и сыграл, и спел. – Роуз рассмеялся. – Согреться бы.

Человек в черном подъехал поближе. Дым из его трубки ударил в лицо. Резкий табачный запах. Скинув капюшон, он посмотрел на меня. У убийцы оказалась не слишком мрачная внешность: черные, как вороново крыло, волосы, зализанные назад; бледное, почти аристократичное лицо; выразительные серые глаза; прямой нос с ссадиной на переносице. Тонкая полоска губ изредка подрагивала; зубы, несмотря на постоянное курение, были белыми.

– Он всегда такой, этот легат? – уточнил убийца.

– Да нет, – заметил я, – на него не похоже.

– На кого не похоже? – как-то вяло спросил Роуз. – На меня?

– Приди в себя, – резко произнес я. – Не доставляй нам проблем.

– Проблемы? – так же вяло, почти безжизненно произнес легат. – От меня?

– Господа, что-то не так! – выкрикнул Гилмор. Голос его странно дрожал.

– Все под контролем, старик, – махнул рукой легат. – Верно, братцы?

Роуз едва не упал с коня. Солдаты странно зашатались, но ничего не ответили.

– Эй, Айгнар, – протянул Роуз, – Айгнар… Любишь выпивку, а, Айгнар?

Синий дым от елей сгущался – казалась, он стал почти осязаем.

– Айгнар, – не унимался легат, – с гор…

Тут меня охватила страшная ярость – непривычная, то такая сладкая – как дым, в котором утонули ели. Я выхватил меч и замахнулся на открытую шею легата. Роуз опешил и едва снова не выпал из седла. Крепкая рука в перчатке ухватила меня за плечо и не отпускала до тех пор, пока я медленно не опустил руку, а меч не скрылся в ножнах.

Выразительные серые глаза серьезно смотрели на меня. В них я видел укор.