– И ещё я слышал, что к тебе приходил некий мужчина. Вот только его никто не видел, только слышали, как он пел. Что ты там делаешь? Как ты провёл незнакомца на территорию дворца?!

Что? Серьёзно? Они приняли настолько искорёженный звук за пение некоего мужчины?

Я стоял и тупо смотрел на Луку. Я просто не мог подобрать слов. И меня хватило только на одну фразу:

– Не было никакого незнакомца.

Самому хотелось смеяться от всей этой ситуации. Но я сдерживался, чтобы не одной мышцей не показать, что мне смешно.

– И кого тогда слышали служанки?

– Не знаю. Может, просто выдумали?

Он смотрел на меня с подозрением. Я определённо его не обманул. И, кажется, я только усилил подозрения. Да уж, в прошлой жизни врал я лучше.

– А зачем носил всякий мусор в библиотеку?

– Просто там один стеллаж плохо держался, вот я и решил его починить.

– Ты?

– Я вообще-то ученик кузнеца. Что-то да умею.

Лука посмотрел с ещё большим подозрением. Странно, раньше он так себя не вёл. Обычно он, если встречает меня, либо просто унижает, либо утаскивает на тренировочную площадку, чтобы я служил грушей для битья. А тут вдруг подозрения.

Нет, сам бы он до такого не додумался. Он солдат до мозга костей. Думаю, что в будущем он станет генералом или может, займёт должность поменьше. Однако проблема в том, что сейчас у него мускулы вместо мозгов. Сам бы он никогда не заметил, что я делаю что-то подозрительное. Или он всё-таки умнее, чем я думал, или ему кто-то сказал последить за мной. Такое чувство, будто у меня развивается паранойя.

– Ладно, пока можешь идти.

Я поклонился и пошёл дальше, в кузницу. Однако мой отъезд теперь под вопросом. Если Лука действительно будет за мной следить, то он может узнать об отъезде и просто уволить Остина за сговор со мной. Пусть он и не знает, зачем мне нужно поехать в город.

Или же он может отпустить меня, но при этом повесит кого-нибудь на хвост.

За всеми этими размышлениями, а также раздумьями, что делать дальше я добрался до кузницы. Горн не горел, а Остин сидел за стеной в своеобразной «комнате отдыха» за стенкой и курил трубку. Самокрутки, насколько я знаю, в этом мире есть, но многие предпочитают именно трубки.

В прошлом мире я тоже был курящим. Всё хотел бросить, но никак не мог. Слишком сильно эта привычка ко мне прилипла. Однако с тех пор, как я переродился, то к сигаретам меня не тянет. Надеюсь, в этот раз я снова не начну курить.

Оскар, увидев меня, сделал удивлённые глаза и встал со стула. После этого он втянул табачный дым, выдохнул его и расплылся в радостной улыбке.

– Приятно видеть, что с тобой всё в порядке, юный господин.

Последний раз мы виделись несколько дней назад, когда я вырезал и ковал нужные мне детали для граммофона. Он тогда постоянно интересовался, что это я за странные конструкции кую.

– Да, Остин. Я тоже рад, что со мной всё в порядке.

Он посмотрел на меня, видимо решая, точно ли со мной всё в порядке. В конце концов, через несколько секунд быстрого осмотра он довольно кивнул головой и вернул трубку в рот.

Я когда-то слышал про отношение Зигмунда Фрейда к сигаретам. Он, вроде как, писал о том, что мужчины суют сигареты в рот, чтобы заменить ими половые органы. Как-то мы этого не осознаём из-за того что это на подсознательном уровне. Я не знаю, правда ли это, но всегда считал это бредом. Однако на всякий случай я тоже курил трубки, чтобы до меня не докапывались психологами.

– Остин, когда мы отправляемся?

– Раз ты уже на ногах, то через несколько часов.

– Так быстро?

– Я вообще должен был уехать три дня назад. Но мы же договорились.

На самом деле это было очень самоотверженный поступок со стороны Остина. Он может находиться здесь, вдали от семьи, по несколько месяцев. Поэтому ему наверняка нелегко было ждать, пока я нормально отдохну.