Владимир хитро усмехнулся, слушая речь богатырскую.

– Ну, думаю, что наш – то змей не страшнее Тугарина будет. Потому не стоит особенно волноваться. Возьми у баяна гусли и исполни одну из песен своих знаменитых, – попросил он.

Многих удивили последние слова Владимировы. Но больше всех сам Добрыня удивлен был, не ожидал он, что такие вещи из его прошлого может великий князь знать. Но ничего он на это не ответил, а подчинился.

Старый баян, все спевший, что знал, передал ему гусли свои. И уселся он перед столами, так, чтобы всем его видно было получше, и запел. Он пел об Олеге Вещем и о походах его знаменитых, о хитрости его и мужестве, и о том, как Цареградский император покорен им был.

Гробовая тишина в гридне установилась. Кажется, полет мухи расслышать можно было. Но никто из них и догадаться не мог, что легендарный герой песен Добрыниных вместе с ними на этом пиру был. И со слезами на глазах, умиленный и растроганный, слушал Олег то, что пели о нем. И такое волнение испытывал, какого и тогда в Царьграде не было в гордой и мятежной душе его.

Олег слушал юного Баяна, и был невероятно горд и за свое прошлое, и за грядущее, которое еще неясно вырисовывалось перед этим юношей.

Вернувшись к себе из гридни Владимировой, Добрыня вспомнил обо всем, что там случилось и что говорилось. Его насторожили слова Дуная, питавшего к нему особый интерес. И не боялся он на змея идти, но пристальное внимание богатырей к его персоне не радовало.

«Разве он может чувствовать во мне соперника своего? – спрашивал Добрыня.

Он много раз слышал о том, что бояться надо не явного, а тайного врага. Именно такой враг и может самый неожиданный удар нанести, когда ты ни о чем ведать не будешь. Бес появился перед ним в тот момент, когда он уже спать укладывался

.-Ну, как, хорошо повеселился? – осведомился он

– Да, княжеский пир и двор стоит того, чтобы к нему стремиться, все мне тут нравится.

– Так уж и хорошо все, Змей твой знает о поединке, и тебе с ним еще повозиться придется, – торжественно сообщил бес.

– Уж не полагаешь ли ты, что я испугался чего? – спросил Добрыня.

– Нет, я просто предупреждаю тебя, хотя остерегаться все-таки надо.– наставительно говорил бес. Змей этот не одного богатыря пережил. И только в сказках твоих с ними легко справиться можно, а в жизни нашей еще повозиться придется.

А потом богатырю снился сон, будто появился он в чистом поле, ждал врага своего грозного, но дождаться никак не мог. И тогда он заснул и забылся. В тот момент тень его и накрыла. Он очнулся, бросился на тень эту, но никак поймать ее не мог. Вдруг разжалась рука его, и меч из нее упал на землю сырую. Но Змей тоже в след за мечом упал. И только хотел он к нему подойти, а тот глаза приоткрыл и в небеса взмыл.

– Но как же так, я убил тебя, – крикнул богатырь.

Но его уже и след простыл. И не видел он больше и не слышал ничего. И так ему горько стало от сна такого странного, что тут же пробудился он до рассвета в печали, и спросил, что же может этот сон значить: предупреждение ли это, все ли наоборот будет или он и в самом деле оплошает. Но не мог он этого знать, потому что в те минуты никого рядом с ним не было. И никто не мог поведать ему, что ему силы вышние сказать должны были.

№№№№№№

А в то самое время, Леший забрел в княжескую баню, к Баннику, который себя в Киеве самым важным считал, и потому самым свирепым слыл.

– Бес у Змея сейчас, – сообщил он Баннику, только понять не мог я, зачем он к нему отправился, похоже, что он за Добрыню стеной стоит и во всем ему помогать готов. Тогда зачем же ему нужно было Змея предупредить о том, что против него готовится сражение?