Подзарядка от публики! Чем не искусство?
Ну а дальше – по плану: и бум, и Парнас.
Он желает фанатам спасенья от Бога,
И персты ставит веером – все при перстнях;
Лучезарное эго – большая подмога
Для движенья по курсу в незримых цепях.
Мне загадочно то, как мы любим легенды;
Кто вчера был кумиром, сегодня – штукарь.
А душа – вне игры, и её киноленты
Неизменно ясны, как проспект и фонарь.
А не лучше ли вникнуть – куда мы несёмся,
И озвучить живое биенье сердец,
Раскалённых от битвы за место под солнцем,
И в себе уместивших и скорбь, и венец?
Почему-то такое не очень-то катит
В этом мире, желающем жрать и блистать;
Но когда-нибудь Ангел прошепчет нам: «Хватит…»,
И взойдёт ураганом Вселенская рать…
Железная леди
Неприступная леди,
Томный взгляд с холодком;
Дух шаблонных трагедий
Не проникнет в твой дом.
За рулём «Мерседеса»
Ты сканируешь мир;
И твоих интересов
Не нарушит кумир.
Ты плывёшь по проспектам,
Как по грёзам – Ассоль,
Не меняя свой вектор,
Без поправки на боль.
И надёжные люди
Твой престиж берегут;
Только, что с ними будет,
Если рухнет их труд?..
Твой фасад предназначен
Лишь для важных персон;
И в тостах за удачу
Фокус притч запрещён.
Твой бой-френд крут и стоек
И в бою, и в любви,
Отстоит и укроет,
И настрой обновит.
И никто не посмеет
Отменить блажь затей;
Но в игре без отмены
Есть тревожная тень…
Неприступная леди,
Затуманенный взгляд,
Пронеслась вдоль трагедий
Без дороги назад.
Но её тормозами
Стал слепой форс-мажор;
Горечь вышла слезами
И открытым стал взор.
Словно сердце проснулось
В дикой гонке мечты,
И она содрогнулась
От сквозной пустоты…
От внезапностей больно,
И снобизм рухнул в шок;
Но она стала вольной
Как рассветный восток.
Стала чувствовать радость
И любить без причин;
И не нужно парадов,
Чтоб уйти от кручин.
Героиня гламура
Она жевала попкорн
И смотрела кино,
В котором каждый мотив
Похож на ход в домино.
И применяя сюжет
В осовелом быту,
Она пыталась пыл грёз
Превратить в красоту.
И каждый новый герой,
Приходя в её дом,
Играл шаблонную роль,
Чтобы напиться потом.
Она меняла игру
И кудри красила хной,
Вгоняла перлы в язык,
Летя в кураж с головой…
Она глотала «Мартини»
И вести со льдом,
Вникая в чистый контакт
Меж ключом и замком…
Но ни одна красота
Не станет жить как цветы,
В системе ценность – в ином,
И здесь банкуешь не ты.
И ни один ловелас
Не озарит, как Амур;
Кому – блаженство и свет,
Кому – бабло и гламур.
Она устала смотреть
Чумовое кино
И поняла: есть лишь мир,
В котором счастье – одно.
Сколько стоит билет
От мечты до Парнаса?
В нас – и сила добра,
И любовь без причин…
Утоляет ли сердце
Могучая касса?
Лишь вода знает путь
Без огня и руин.
Раба Мельпомены
Мадам, если это любовь, —
Зачем Вы идёте по краю
И, бурю во мне пробуждая,
В себе исчезаете вновь?
Мадам, если это печаль, —
Зачем, не отведав и чая,
Вы так приближаете даль,
В шептаньях одежды теряя?
Мадам, если Вы – навсегда,
Зачем говорить о свиданьях,
Вгоняя себя в ожиданья?
В песках не растут города.
И если Вам сладостен флирт,
Нужна ли бравада элиты?
Душа не бывает убита,
И лишь временами болит.
Мы выстроим быт по Фэн-шую,
Примерим виссон и меха;
Но что озарит голь стиха,
Когда пыл тоскою задует?
Мадам, если это судьба, —
Зачем Вы смертельно сквозная
И, как Мельпомены раба,
Такая моя и чужая?
Понты
Он считал себя одним из крутых,
Он полезное искал только сам,
Он заучивал свой имидж, как стих,
И фиксировал устойчивых дам.
Он крутил баранку, как Бельмондо,
Успевая обыграть форс-мажор;
Он тянул интим, как виски со льдом,
Но не знал, что есть ещё и минор…
И въезжая в оголтелый расчёт,
Он хватался за приманку, как лох;
А в груди плясал холодный фокстрот,
Но от этого лишь глубже был вдох.
И пьянея от пленительных книг,