Отнесение «героических элегий» к наиболее позднему слою стало теперь общепринятым. В других отношениях классификация Хойслера не оправдала себя. Тип «односторонней повествовательной песни» характеризуется признаками настолько внешними, что по ним едва ли можно судить о большей или меньшей древности произведения. К тому же этот тип в чистом виде не встречается. Признаки предшествующего типа – «двусторонней повествовательной песни» – тоже едва ли позволяют судить о древности. Эти внешние признаки характерны и для средневековых баллад – произведений, которые по своим внутренним признакам резко отличаются от архаичных героических песен. Не случайно «Отрывок Песни о Сигурде», который Хойслер называл «Древней Песнью о Сигурде» и считал образцом наиболее архаичного типа героических песен, современные исследователи, на основании внутреннего сходства с народными балладами, относят к самому позднему слою в «Старшей Эдде».

Наконец, по-видимому, тип «песни» не обязательно архаичнее «эпопеи». Известно, что героическая поэзия других народов (например, записанные уже в новое время сербские юнацкие песни и русские былины) оставалась «песнями» в продолжение многих веков, хотя и претерпевала большие изменения в отношении идеологии и стиля. В этом случае они, правда, обычно подвергались той или иной циклизации, своеобразной концентрации повествования вокруг личности легендарного правителя или героя, его биографии, его предков и потомков. Впрочем, такая циклизация налицо и в героических песнях «Старшей Эдды». Все они связаны в одно целое тем, что их герои причислены к роду Вёльсунгов, самым прославленным представителем которого был Сигурд, или роду Гьюкунгов, с которым Сигурд породнился своим браком с Гудрун. Хельги, первоначально принадлежавший к датскому роду Скьёльдунгов, сделан в песнях «Старшей Эдды» сыном Сигмунда и внуком Вёльсунга, а следовательно братом Сигурда. Гудрун, сестра Гуннара и Хёгни, – жена Сигурда. Хамдир и Сёрли – дети Гудрун и братья Сванхильд, дочери Гудрун и Сигурда. все героические песни повествуют о лицах, состоящих в родстве с Сигурдом.

Нетрудно датировать рукопись. Так, бесспорно, что рукопись «Старшей Эдды» относится ко второй половине XIII в. В некоторых случаях можно датировать сказание: если в нем прощупывается историческая основа, то эта основа – верхний предел возникновения дано сказания. Так, для возникновения сказания о Ёрмунрекке (см. «Речи Хамдира») верхний предел – смерть остготского короля Эрманариха (375 г.) Гораздо труднее датировать песнь, которая до записи бытовала в устной традиции.

История попыток датировать песни «Старшей Эдды» – это целая эпопея. Все ученые, занимавшиеся песнями «Старшей Эдды», – а ими занимались в течение последнего века сотни ученых, – пытались их датировать. Огромное количество изобретательности и труда было затрачено многочисленными исследователями. Вся история филологической науки за последние сто лет, с ее успехами и разочарованиями, отразилась в их противоречивых доказательствах. Неудивительно поэтому, что в работах, посвященных «Старшей Эдде», всегда есть раздел, в котором рассказывается история этих попыток. Но характерно, что в последнее время рассмотрение песен «Старшей Эдды» предпочитают не начинать таким разделом, а заканчивать: слишком уж мало определенного оказывается там, и слишком уж много приходится говорить об иллюзиях, предрассудках и напрасно затраченном труде.

До 70-х годов XIX века было принято считать, что, поскольку песни «Старшей Эдды» – это безличное творчество, отражающее язычество, они должны быть древнее поэзии личной, т. е. поэзии скальдов (а древнейшие сохранившиеся скальдические стихи датируются первой половиной IX в.), и относиться к глубочайшей языческой древности. Песни «Старшей Эдды» датировали поэтому примерно V–VIII вв. – периодом, предшествовавшим заселению Исландии и выделению отдельных скандинавских народностей. Датский филолог Эдвин Ессен первым высказал сомнение в правильности такой датировки песен. В 70-х годах XIX в., главным образом, благодаря работам Суфюса Бюгге, романтическое представление о древности песен «Старшей Эдды» было подорвано. Наступила реакция против представления об их древности, безличности и безыскусности. Господствующим стало мнение, что они не древнее начала эпохи викингов (ок. 800 г.), а значит, и поэзии скальдов. Это мнение господствует и до сих пор, хотя в последние десятилетия некоторые ученые допускали возможность большей древности отдельных песен (до VI в.) Вопрос, где именно в промежутке между IX и XIII вв. возникли те или иные песни «Старшей Эдды», остается спорным (хотя некоторым ученым казалось, что им удалось установить древность тех или иных песен с точностью до одного десятилетия!) В отношении древности отдельных песен колебания достигают трех-четырех веков. Так, «Речи Хамдира» Поске датировал VIII в., Йонссон – X в., Могк – XI в., Хойслер – XII в., Неккель – XIII в., и т. д. и т. п. Никакого абсолютного и общепризнанного критерия древности песен так и не было найдено, и сама возможность их датировки остается недоказанной.