напиток готовила:
деве другой
не довелось бы
так поступить,
как я поступила.
…
…
17 (1) Брюнхильд он шлем
взять повелел,
сказал, что валькирией
быть суждено ей.
18 Брюнхильд в покоях
ткала покровы,
дружина и земли
ее окружали;
земля и небо
покоились мирно
в час, когда Сигурд
чертог увидел.
19 Вальским[602] клинком
воин ударил,
Брюнхильд палаты
были разрушены;
следом затем
все она сведала,
как ей чинили
обманные козни.[603]
20 За это она
отомстила жестоко, —
все испытали мы
беды великие:
в мире повсюду
молва разнесется,
как Брюнхильд себя
убила на Сигурде!
21 Гуннар был дорог
мне, как Брюнхильд
должен был конунг
стать дорогим.
22 Много колец
красного золота
и выкуп большой
брату предложен был;
а мне предложил он
пятнадцать дворов
и Грани поклажу,[604]
когда б пожелала я.
23 Но Атли сказал,
что от Гьюки сынов
взять никогда
не захочет он вена.
А мы побороть
любовь не могли,
и я к плечу
князя прильнула.
24 Многие родичи
речи вели
о том, что вместе
видели нас;
И Атли молвил,
что мне не пристали
греховный поступок
И дело позорное.
25 Но отрекаться
нельзя от любви,
где править людьми
она начинает!
26 Атли своих
послал соглядатаев
тайно за мною
в темную чащу, —
пришли, – хоть туда
идти бы не след им, —
когда наш покров
постлать мы хотели.
27 Красные им
посулили мы кольца,[605]
чтоб скрыли они
от Атли, что видели,
но поспешили
посланцы Атли
в дом возвратиться
и все рассказать.
28 Но Гудрун от них
ничего не узнала,
а ей бы вдвойне
пристало то ведать.
29 Цокот раздался
копыт золотых,
прибыли к нам
наследники Гьюки, —
вырвали сердце
из ребер у Хёгни,
в ров змеиный
Гуннара ввергли.
3 °Cлучилось тогда
быть мне у Гейрмунда,
там я питье
принялась готовить,
а Гуннар играть
на арфе начал,
подумал он, видно,
конунг великий,
что помощь ему
оказать поспешу я.
31 Ко мне донеслись
с острова Хлесей[606]
струн голоса,
горестно певшие;
служанкам велела
в дорогу собраться,
князя от смерти
хотела спасти я!
32 Ладья поплыла
через пролив,
пока не достигла
Атли палат.
33 Но тут приползла[607]
коварная мать
конунга Атли, —
истлеть бы проклятой! —
Гуннару в сердце
жало вонзила,
и конунга я
спасти не могла.
34 Нередко дивлюсь,
как ныне могу я,
женщина, в горести
жить и томиться,
если властитель,
мечи вручавший,
в битвах могучий,
как жизнь, мне был дорог!
35 Слушала ты
скорбные речи
о горестных судьбах
моих и родни моей.
Желанья людские
жизнью правят —
так кончается
Оддрун плач».
Гренландская Песнь об Атли
Смерть Атли
Гудрун, дочь Гьюки, отомстила за своих братьев, как об этом много рассказывалось: она убила сначала сыновей Атли, а потом самого Атли и сожгла его палаты и всю его дружину. Об этом сложена такая песнь:
1 Атли когда-то
отправил к Гуннару
хитрого мужа
по имени Кнефрёд;
в вотчину Гьюки,
к Гуннару прибыл он,
в дом, к очагу,
к вкусному пиву.
2 Дружинники пили
в вальхалле[608] вино
и гуннам не верили,
молчали предатели;[609]
Кнефрёд воскликнул
недобрым голосом, —
на высокой скамье
сидел южанин.
3 «Атли я послан
сюда с порученьем,
верхом проскакал я
сквозь чащу Мюрквид[610]
просить вас с Гуннаром
к Атли в гости,
в дом свой зовет он
вас, шлемоносные!
4 Дадут вам щиты
и пики на выбор,
в золоте шлемы,
попоны расшитые,
множество гуннов,
рубахи червленые,
стяги на копьях,
ретивых коней!
5 Широкое даст
Гнитахейд поле,[611]
пики звенящие,
челны златоносные.
золота груды,
и Данпа[612] земли,
и лес знаменитый,
что Мюрквид зовется!»
6 Гуннар тогда
повернулся к Хёгни:
«Что скажешь,
брат младший?
Не знаю я золота
с полей Гнитахейд,
что нашей добычей
давно бы не стало!
7 У нас семь палат,
полных мечами,
их рукояти
в резьбе золотой,
конь мой, я знаю,
коней всех ретивей,
острее мой меч,
красивей мой шлем
из Кьярова[613] дома,
кольчуги из золота,
и лук мой лучше
всех гуннских луков!»