– Что-то не так, – повторил папа.

– Это не может быть дикий единорог, – прошептала Кенна. – На нём наездник.

Скандар до того момента не обращал внимания на сидящего на единороге человека – если это вообще был человек. Тело наездника скрывал разорванный внизу длинный просторный саван, хлопающий на ветру, а черты его лица было трудно разглядеть из-за широкой белой полосы, тянущейся от горла до тёмных коротко остриженных волос.

Единорог встал на дыбы и забил по воздуху копытами, из открытой пасти повалил густой чёрный дым. Загадочный человек в саване издал триумфальный клич, дикий единорог завизжал, и дым начал быстро заполнять Арену. Скандар смотрел, как единорог, высекая копытами искры, поскакал к участникам Кубка Хаоса, а из ладони его наездника вылетела белая вспышка, засветив на мгновение экран. Затем чёрные клубы скрыли камеру, но за секунды до этого наездник повернулся и медленно и явно намеренно указал длинным костлявым пальцем точно в объектив.

Дальше были только звуки. Взрывы магии стихий, визг единорогов, крики зрителей и ясно различимый топот ног покидающих трибуны островитян. Они пробегали мимо камеры, и среди их панических голосов, слившихся в одну неразборчивую массу, Скандар выловил одно и то же повторяющееся слово.

Ткач.

Кем бы он ни был, с каждым произнесением этого слова – шёпотом или криком – в душе Скандара всё сильнее разгорался инстинктивный страх.

Он повернулся к папе, который в немом шоке смотрел на клубящийся на телевизионном экране чёрный дым. Но Кенна опередила его с вопросом.

– Папа, – тихо сказала она, – кто такой Ткач?

– Тсс! – отмахнулся он. – Что-то происходит.

Дым рассеивался, и сквозь него проступила сотрясающаяся от крика и рыданий фигура. Она стояла на коленях в окружении других наездников, всё ещё облачённая в доспехи с синей надписью «Макграт» на спине.

– Пожалуйста! – срывающимся голосом умоляла Аспен. – Я прошу тебя, верни его!

Федерико Джонс – от былой вражды во время гонки не осталось и следа – помог ей подняться, но Аспен продолжала кричать в истерике:

– Ткач забрал его! Его больше нет! Мы победили, и Ткач… – Аспен не договорила, подавившись всхлипом. По её грязному лицу градом катились слёзы.

Воздух рассёк чей-то суровый голос:

– Выключите камеры! Сейчас же! Нельзя, чтобы британцы это видели! Выключите немедленно!

Все единороги разом завизжали и заржали, породив оглушающую какофонию. Их наездники торопливо вскочили в сёдла, стараясь усмирить встающих на дыбы и брызжущих пеной напарников, выглядящих в эту секунду как самые настоящие чудовища.

Лишь одна из двадцати пяти участников осталась стоять на песке – победитель Кубка Хаоса, водный маг Аспен Макграт. Но её единорога Мороза Новой Эры нигде не было видно.

– Кто такой Ткач? – настойчиво повторила свой вопрос Кенна.

Но ей никто не ответил.

– Мисс Бантресс, вы знаете, кто такой Ткач?

– Зачем Ткач забрал Мороза Новой Эры?

– Как Ткач смог укротить дикого единорога?

– Ткач может добраться до Великобритании?

– ТИШИНА! – рявкнула мисс Бантресс, массируя ладонью лоб.

Класс притих: Скандар ещё никогда не слышал, чтобы мисс Бантресс повышала голос.

– Это мой четвёртый инкубаторский урок за сегодня, – уже спокойнее продолжила она, прислонившись к доске. – И я скажу вам ровно то же, что сказала предыдущим классам. Я не знаю, кто такой Ткач. Я не знаю, как он укротил дикого единорога. И, что совсем не удивительно, я понятия не имею, где сейчас Мороз Новой Эры.

Весь день все только и говорили что о Кубке Хаоса. Что само по себе было делом обычным – всё-таки главное событие года. Но в этот раз всё было иначе: все – особенно ровесники Скандара по всей стране – волновались насчёт грядущего инкубаторского экзамена.