— Очнитесь, Елена, — приговаривал он. — Что за бред. Откажитесь от него. Поезжайте обратно домой. Ловите там своих птичек. Через две-три недели я пущу слух, что демон вел себя с нарушением допуска. Настроил вас против меня, плел интриги. Мы все вернем, как было…

— Нет, — Елена слышала, как голос поднимается почти до крика. — Не трогайте. Моя голова. Как больно!

Виски пульсировали. Как будто слева и справа, по очереди, в них тыкали острой иглой. Что им всем от нее надо? Найти бы место, где можно спрятаться и спокойно поплакать. Оказаться дома, он прав, было бы здорово… К счастью, Барт убрал руки.

— Что здесь происходит? — человек, который разговаривал таким голосом вряд ли служил при отеле. — Эккерсли? Вот же неймется. Розенкранц сказал, что вы все поняли. Согласились на значок после сдачи экзамена. А вместо этого я нахожу вас воздействующим на девушку. Похоже, Энтони не так грозен, как сам в это верит.

Дикая боль прошла так же резко, как и появилась. Елена разглядывала своего спасителя. Так, к ним заглянул демон номер два. С копной светящихся красных волос и белоснежной кожей. А в глазах у него плясало рыжее пламя под цвет локонов. Франтоватый, в светло-сером смокинге. Все ее знакомые, включая Эттвуда, носили черные. Значок при нем. И еще это непередаваемое выражение превосходства. Наверное, это тот самый приятель графа, который живет этажом ниже.

— Госпожа, позвольте представиться. У меня много имен. В этом измерении предпочитаю называться Бельфагором. Друзья зовут Льефом. Смею надеяться, что вы не откажете мне в дружбе.

Эккерсли неожиданно застонал. Из носа поползла тонкая алая струйка. Он прижал обе руки к лицу.

— Сгиньте, виконт. Чтобы три дня и три ночи не высовывались из дома и штудировали выданную литературу. Мне не нужен ваш труп. И так из-за вас куча неприятностей. Зря вы испытываете терпение Арбаса. Если он почти нежно обошелся с вами несколько часов назад, то это вовсе не значит, что вы бы пережили встречу в этой комнате.

Бельфагор — Елена смутно припоминала, что так звали то ли герцога, то ли какого-то другого из адских предводителей — щелкнул пальцами, и Барт исчез. Он щелкнул еще раз, и помутнение, которое она чувствовала после внезапного приступа мигрени, улетучилось.

Она поняла, что до сих пор не сказала ни слова. Однако Льефа это, похоже, не волновало. Он с интересом осматривал ее, в то время как Елена наконец добралась до стула.

— Как же повезло Эттвуду. О такой девушке можно только мечтать. И почему, милая леди, вы вошли в один лифт с этим мрачным затворником, а не со мной? Мы же с вами соседи. Я родился под несчастной звездой.

И таким тоном это было сказано, что не разберешь — то ли новый знакомый настолько любезен, то ли он упражняется в остроумии. То ли все это не бравада, и Елена его заинтересовала.

— А вот тебе, Льеф, не уверен, что повезло, — в данном случае ей не нужно было поднимать глаза, чтобы удостовериться, кому именно принадлежал голос.

— Почему ты крутишься вокруг моей невесты? — Эттвуд добавил рычащие нотки, и Елена тоже готова была испугаться.

— А сам ты как объяснишь свое появление, — парировал Льеф. — Мы условились встретиться часа через четыре. Ты должен был отсыпаться, а еще написать отчет.

— Не дождешься, — граф рычал. Елене не послышалось. Два демона кружили друг напротив друга.

Она схватила кувшин с водой и без долгих прицеливаний выплеснула содержимое в сторону Эттвуда. Справедливо, что и его другу досталось прилично. Мокрые мужчины застыли, потом перевели взгляд на нее и одновременно расхохотались.