– Ведь эта история с кражей моих эскизов должна была ее прикончить, – пробормотала Марселина.

– Она все свалила на портних, – пояснила Софи. – И сказала своим покровителям, что уволила всех и наняла новых.

– Чума на ее голову, – проворчала Марселина. – Кто знал, что эта жуткая Хортен настолько умна. Сумела-таки восстановить свою репутацию!

– Я бы на ее месте сделала то же самое, – заявила Софи. – Свалила бы все на служащих. Отремонтировала бы дом. И дала бы знать клиентам, что стала жертвой неблагодарных портних. Ну а потом послала бы клиентам личные приглашения еще до появления объявления в газете.

– Скверно, – покачала головой Марселина. – Сколько же заказчиц мы потеряли, а?

Софи с Леони переглянулись.

– Все еще хуже, чем я думала! – воскликнула Софи.

– Леди Уорфорд – огромная сила! Грозный враг. Никто не захочет покупать в магазине, попавшем в ее черный список, – пояснила Леони.

– Но Даудни же отвратительно шьет! – возмутилась Марселина.

– Леди Уорфорд так не считает, и ни у кого не хватает храбрости открыть ей глаза. – вставила Софи. – Впрочем, большинство не более разборчивы, чем она. Похожи на овец. Она – вожак, а они следуют за вожаком.

– Похоже, она ненавидит меня, – пробормотала Марселина.

– Да-да, ужасно. Жгучей ненавистью. Той самой, которую люди ее положения обычно приберегают для анархистов и республиканцев, – съязвила Софи.

Марселина принялась метаться по комнате.

– Все было бы не так плохо, если бы леди Клара скомпрометировала себя с более достойным джентльменом. Она могла бы сама стать законодательницей мод и помогла бы нам приобрести клиентуру среди молодого поколения. Но она выбрала совершенное ничтожество! – Тяжко вздохнув, Марселина вернулась к столу для рисования. Отодвинув газету, она взяла альбом и стала что-то набрасывать размашистыми, резкими линиями. Приподняв голову, вдруг спросила: – Скажи мне правду, Леони. Что нас ждет:

– Разорение, – тотчас ответила младшая сестра.

Никто и словом не обмолвился о муже Марселины, который сто раз мог бы купить их магазин на те деньги, что завалялись у него в карманах. Они не хотели быть купленными. Это был ИХ магазин.

Три года назад сестры Нуаро приехали из Парижа, потеряв все. Приехали с больным ребенком на руках. Приехали, имея лишь несколько монет – и таланты. Выигрыш Марселины за карточным столом позволил им начать свое дело. И теперь казалось, что она своим замужеством уничтожила все, ради чего все они работали. Уничтожила из-за любви.

Но Марселина имела право любить и быть любимой. Ведь она так много работала! Столько всего вынесла и так заботилась о них! Она заслужила счастье!

– Нам и раньше грозило разорение. – Софи пожала плечами. – Это не хуже, чем Париж и холера.

– Мы и здесь выживали в катастрофах, – заметила Леони.

– С помощью Кливдона. Хотя принимать ее мы не хотели. А согласились лишь потому, что иного выхода не было, – пробормотала Марселина.

– Но мы подчеркнули, что это кредит, – напомнила Леони.

– А вот долг мы теперь, похоже, не сумеем выплатить, – пробурчала Марселина, не переставая рисовать, – Мало того, нам придется брать новый кредит! Или признать свое поражение. Леони была права: мы откусили больше, чем можем проглотить.

Несколько недель назад, когда герцог Кливдон нашел им это новое помещение, Леони честно предупредила, что у них недостаточно клиентов, чтобы содержать большой магазин на Сент-Джеймс-стрит.

– Мы всегда откусываем больше, чем можем проглотить, – заявила Софи. – Приехали из Парижа ни с чем, но все же сумели кое-чего добиться. Мы решили завлечь леди Клару, и это нам тоже удалось, хотя теперь все обернулось совсем не так, как нам хотелось бы. К сожалению, наша лучшая покупательница, как и большинство женщин, ошиблась в мужчине. А ее мать нас возненавидела. Но я вовсе не собираюсь сдаваться из-за этой… небольшой неудачи.