Веспасия незаметно одернула Шарлотту, собиравшуюся было вступиться за полицию, в особенности за мужа, и быстро произнесла, с ироничной улыбкой глядя на даму в сапфирах:

– Безукоризненная логика. Следуя ей, я предложила бы отказаться также от врачебной помощи. От врачей тоже мало проку. Не смогли спасти принца-консорта – и королева овдовела… В конце концов смерть настигла почти всех, кого я знала.

Все повернулись и уставились на леди Камминг-Гульд. Никто, кроме Шарлотты, не знал, как отнестись к ее словам, ибо то, что она сказала, звучало как несусветная глупость. Но лицо Веспасии было невозмутимым, на нем не дрогнул ни единый мускул; даже в прекрасных серебристо-серых глазах не было и намека на улыбку.

У Шарлотты, ждавшей, что будет дальше, перехватило дыхание. Она боялась нарушить этот великолепный момент тетушкиного торжества над глупостью.

– А… а… – попыталась что-то ответить дама в сапфирах, но беспомощно умолкла. Все с надеждой уставились было на нее, но куда девался ее апломб? Она словно онемела.

Дама в розовом, нервно поежившись, открыла было рот, но, тут же передумав, ненатурально раскашлялась.

Веспасия наконец смилостивилась над ними.

– Это жестокий мир, – назидательно заметила она. – Врачи не в состоянии победить смерть, а лишь облегчают страдания, помогают при несчастных случаях и болезнях. То же можно сказать о полиции. Она не может побороть жестокость в человеке, но предупреждает ее появление и наказывает виновных в назидание остальным. – Тетушка изо всех сил старалась не встречаться взглядом с Шарлоттой. – Даже церковь не смогла победить греховность человека. Жаль, но я тоже ничего не могу предложить.

– Я… э-э-э… я… – снова сделала попытку что-то возразить дама в сапфирах.

– Кто-нибудь из вас был на последней опере Гилберта и Салливана? – бросилась спасать положение Шарлотта. Она тоже избегала смотреть в сторону тетушки Веспасии.

– О да. «Руддигор»! – с облегчением подхватила дама в розовом. – Немного печальна, вам не кажется? Я предпочитаю «Пензанских пиратов» и совсем не понимаю «Принцессу Иду» – авторы не то ратуют за всеобщее образование женщин, не то высмеивают его, как вы считаете?

– Женщин следует обучать манерам, элегантности, умению держать себя, – воспрянула духом дама в сапфирах. – Науки нам совершенно ни к чему, они лишь вызывают брожение в умах. Господь Бог или же природа создали нас совсем не для этого.

– А разве это не одно и то же? – невинно спросила Шарлотта.

– Простите, я не поняла?

– Бог и природа, разве они не единое целое? – пояснила Шарлотта.

Опять подвижные брови дамы в сапфирах взлетели вверх.

– Я считаю…

Оркестр заиграл вальс.

– Простите меня… – ухватилась за эту возможность Шарлотта, пытаясь уйти.

Но это было не так просто.

– Вы получили удовольствие, миссис Питт? – задержала ее дама в розовом, с подлинным интересом глядя на нее.

– О чем вы? – переспросила сбитая с толку внезапным вопросом Шарлотта.

– Я об опере «Руддигор», конечно, – терпеливо пояснила дама.

– К сожалению, я не была на ней, – смущенно призналась Шарлотта. – Представляю…

– О, вы обязательно должны побывать! Я уверена…

– Разумеется, – поспешила на выручку Шарлотте тетушка Веспасия и взяла ее под руку. – А теперь, дорогая, позволь мне умыкнуть тебя. Пойдем, я представлю тебе леди Байэм. Я уверена, она тебе понравится. – И, не дав никому возразить, леди Камминг-Гульд увела Шарлотту.

– Вы все это сделали нарочно! – яростным шепотом укорила ее Шарлотта.

– Конечно, – без всякого раскаяния призналась Веспасия. – Летиция Фокс – набитая дура и вообще не очень приятная особа. Она нагоняет на меня вселенскую тоску своей глупостью. А вот Элинор Байэм тебе должна понравиться, ее муж весьма важная шишка. У него большое влияние не только в Казначействе, но и в политических кругах. Его благосклонность поможет Джеку. Хотя самое важное для вас – это покровительство лорда Энстиса, не так ли?