Перед нами стояла дружина викингов. Человек двадцать в несколько рядов – длиннобородые, в шлемах, кольчугах, опоясанные кожаными ремнями, с зазубренным оружием в руках. Лица грубые и заросшие, глаза пылают из-под нахмуренных бровей. Они казались настолько живыми, что сделалось страшно. В первый момент я подумала: а вдруг сдвинутся и порвут тонкую прозрачную пленку, нас разделяющую? Но тут же до меня дошло, что дружина погребена в толще кристального льда.

В центре стоял высоченный воин – этакий белый Шакил О'Нил с бородой, скрывавшей лицо почти до самых глаз. Он был на голову выше остальных – тоже совсем немаленьких ребят! Кроме знатного роста воин выделялся широкими плечами, искусной выделкой одежды и доспехов. Скорее всего, он являлся предводителем или даже конунгом. Мощные кулаки сжимали рукоять огромного двуручного меча, лезвие которого усыпали руны, а острие смотрело вверх. Его взгляд был настолько тяжелым и пронзительным, что, казалось, в любой момент скандинав вывалится из ледовых оков и обрушит на двух потерявшихся людишек свой меч, а с ним всю мощь и ярость железного века.

– Это просто фантастика! – услышала я дрожащий голос Эрикссона.

Я его понимала.

Ледовый склеп – не фантастика. Он – грандиознейшее археологическое открытие! Неведомым образом сохраненная в целости дружина викингов в одежде и с оружием – кладезь информации о железном веке. Лед донес даже атмосферу той эпохи, даже чувства, застывшие в глазах воинов. И все-таки…

– Впечатление такое, что лед покрыл этих людей в мгновение ока… – пролепетала я. – Такое возможно?

– Все это вообще невозможно! – отозвался археолог словно издалека. – Но вот оно – перед нами!

Я обнаружила, что не могу оторвать взгляда от рук воина, сжимавших меч. Кисти покрыты густыми волосами, почти шерстью. Но это не все… На пальцах вместо ногтей толстые, крючковатые когти. Словно у животного.

– Лучше посмотрите туда, – сказал Эрикссон, указывая на выступавшую нижнюю челюсть, заросшую нечесаными волосами. Внимательный швед обнаружил еще одну уникальную деталь. Насколько я могла разглядеть, из-под нижней губы викинга выпирали два клыка.

– Кто он? – спросила я.

Эрикссон лишь расстроено покачал головой и посмотрел на мой фотоаппарат. Да, он прав!

Я стала фотографировать дружину. Даже через объектив казалось, что воины живы, а каждая вспышка порождала в их глазах нарастающий гнев.

Основное внимание, конечно, я сосредоточила на волосатом гиганте. Внимательно считая израсходованные кадры, сфотографировала его в полный рост, затем выделила основные элементы – лицо, грудь в доспехах, руки и рунный меч.

На фотопленке остался последний кадр. Я торопливо искала, что бы еще сфотографировать. Переместила объектив вниз и обнаружила кое-что.

Правая нота гиганта покоилась на низкой тяжелой плите, поставленной вертикально. На каменной поверхности виднелось с десяток рунических строк. Именно они достойны последнего кадра!

Тщательно приготовилась, навела объектив.

Щелчок!

Все. Надписи с плиты перенеслись в фотоаппарат. Едва слышно зажужжала катушка, перематывая пленку.

Айсберг вздрогнул от нового толчка и, как мне показалось, испустил тяжкий вздох. Стены покрылись трещинами. И только монолит с викингами остался невредим. Ни единого разлома, ни единой щелочки не появилось в прозрачной стене. Словно незримое заклинание охраняло дружину.

Эрикссон, казалось, не обращал внимания на скорую кончину айсберга. Он увидел плиту с рунами и припал к ней, пытаясь перевести строки. Окружающего мира теперь не существовало для археолога. Только магические руны под пятой бородатого исполина!