Бродя по ответвлениям пещеры Чейз время от времени натыкался на новые и новые проходы ища выход из этого зловещего лабиринта с царившими в нем сыростью и призрачно светящимся мраком. Глаза привыкли к инфернально светящейся полутьме, он уверенно делал шаги стараясь запомнить направление движения и оглядываясь по сторонам. Чейс на каждом разветвлении поворачивал налево, по его мнению, проходы этого безумного лабиринта, должны были рано или поздно вывести его к лесному озеру через нескольких миль от того места где он провалился в злосчастную пещеру. В воздухе чувствовалась свежесть, что наводило на размышления о наличии где-то в каменном лабиринте выхода, ведущего на свободу. Проходя все дальше и дальше вглубь, пещера казалась каким-то муравейником невообразимых габаритов. Длинные коридоры заканчивались небольшой сетью маленьких ответвлений, неизменно расположенных в круговом порядке, а все проходы заросли сталактитами, светящимися зеленым ярче чем гладкие стены.

Делая небольшие передышки, Чейсу приходило на ум что пещера была скорее искусственного происхождения, стены слишком гладкие, а проходы прямые, ощущалась система расположения проходов. Успокоив мысли Чейс предположил, что здесь, до того, как на поверхности вырос густой лес, была одна из пробных шахт, где старатели пытались найти руду. Возможно, это даже дело рук контрабандистов, и было так давно что не каких упоминаний об этом не сохранилось, может быть к этому приложили руку пираты или даже рабовладельцы. К образу искусственной пещеры не как не вязался образ древних сталактитов светящихся зеленым, но за долгое время от природных химических процессов могли произойти самые невероятные трансформации.

Очередные проходы под гроздью сталактитов засветились зеленеющей тьмой, на этот раз в количестве восьми ответвлений. Чейс медленно зашагал по кругу заглядывая в проходы и прислушиваясь. ОН не был уверен, но казалось из самого левого прохода доносился звук. Слабое журчание воды где-то вдалеке. Может быть это наконец-то шум воды местного озера, его поверхностных подземных вод, наверняка где-то впереди была долгожданная поверхность, заканчивающаяся каким-нибудь гротом, вход в который надежно загораживали высокая трава и старые деревья. Приободрившись Чейс пошел по выбранному проходу. В глубине тоннеля уверенности прибавилось – шум воды нарастал, а не становился насмешкой отчаянья над обострившимся слухом. В воздухе начала чувствоваться свежесть и легкость свойственная местному лесному воздуху.

Наконец-то, Чейс увидел впереди конец прохода, падающий откуда-то сверху свет явно указывал на соприкосновение с поверхностью. Пройдя границу света Чейс очутился в новой пещере. Стены четырехметровой высоты, форма правильного квадрата, поверхность гладкая из мягкой желтоватой породы камня похожего на известняк явно была обработана инструментами – все указывало на искусственное происхождение этого места. Верх странной квадратной пещеры растрескался и сверху били лучи солнечного света. Из трещин свисали корни какого-то могучего дерева, росшего на поверхности. Поразмыслив, Чейс предположил, что пещера в которой он сейчас находится должна представлять из себя холм, возвышающийся на самом дальнем берегу озера. Возможно источник воды в озере – подземные воды из этих старых шахт. Будто бы в подтверждении своих мыслей Чейс уловил шум струящейся рядом воды. Прислушиваясь и крутя головой Чейс заметил на полу, по самому центру площади, небольшое округлое образование, выступающее кверху от гладкого пола на несколько сантиметров. Возвышение было около метра в диаметре и напоминало люк. Опустившись на колени и начав расчищать поверхность от пыли, песка и мелких пожелтевших травинок, Чейс увидел нечто что заставило его остановится. Странный орнамент на предполагаемом люке походил на причудливые письмена. Расчистив всю площадь – Чейс задрожал от ужаса. Его взору открылось изображение существа, окруженное непонятным орнаментом из изотерических символов. Буквы и вероятно цифры давно забытого языка, ужасающей четкости рисунок, не относящийся не к одной из известных Чейсу школе искусств и очертания существа, столь жуткого что не один разум не в силах вообразить такое.