Сейчас я дописываю эти строки в столовой, это самое отдаленное место от зловещего чердака. Я отчетливо вижу вдалеке края колыхающейся тьмы, она сочится из-под порога словно свечной воск. Что же, после того как отсутствие Кавентонов обнаружилось вся их мебель и вещи остались на своих местах, видимо, они не паниковали, не разбрасывали вещи в доме, когда осознавали, что их поджидает ползущее по дому нечто. Быть может увидев раскиданные в прихожей вещи, полиция решит будто меня похитили, однако эти записи должны рассказать им о произошедшем! Если конечно мистер Джойс, предшественник мистера Краверса что-то не скрыл. Быть может Краверс что-то скрывал и от меня… скроет ли он мои записи от полиции если найдет их? (Полиция… если она с ним? Или с ними…) Нет времени размышлять об этом. Мне остается лишь надеяться, что читающий это сейчас, к какой бы эпохе он не принадлежал, не сочтет эту рукопись записками сумасшедшего человека, решившего в один зимний день сбежать из дома и сгинуть бесследно в местных лесах.
При переезде в новый дом я купил пистолет. Оно, нечто – уже совсем близко. Я отхожу подальше к окну затянутому непроницаемой черной пленкой снаружи (существует ли ещё привычный мне мир за окном или клокочущая тьма есть и там?). Я оставлю свои записи в одном из ящиков буфета, больше всего я надеюсь, что их обнаружит следующий владелец дома в первые же дни заселения в это место наполненное сверхъестественным искусно скрывающимся под маской обыденности. Мне уже пора уходить, отступать через единственную дверь в стене дома, ведущую в гараж. Сяду в старушку «Жестяную Лиззи». Я останусь там до тех пор пока тьма не поглотит меня, забрав с собой в свой темный, лишенный красок и света мир.
БЛУЖДАЮЩИЙ В ТЕМНОТЕ
Мне всегда нравилось естественное спокойствие и приглушенные переливы света царившие в этом лесу, его чарующий голос состоявший из пересвиста птиц, шороха насекомых и потрескивания коры старых деревьев. Я привык к одиночным лесным прогулкам ещё с детских лет и со временем они стали настолько мне привычны, что почти каждый день я старался попасть на тихие лесные тропы и пройтись по ним придавшись свободному течению своих мыслей. Блуждание среди возвышавшихся деревьев, их шорохи и звуки живой природы – всё это успокаивало меня, прибавляло во мне сил и навевало покой и уединенность в душе. Пожалуй, мне нравилось чувство отчужденности от общества, появлявшееся у меня с того момента как я углублялся в лесную чащу и за моей спиной строился непроницаемый заслон из густых деревьев.
За несколько лет частых дневных и ночных прогулок я обошел почти всю территорию этого леса и зная каждую тайную тропинку, легко определял где пролегает кротчайший путь домой. Этот лес располагался недалеко от небольшого городка, в котором я проживал с детства прибыв сюда с родителями. Мой дом был самым первым при въезде в город и стоял ближе всех к раю леса – могучие деревья высились стеной в сотне метров от человеческого жилища. Восточная сторона лесного массива на всём своем протяжении соседствовала с мощеной дорогой, по краям её росли густые кустарники и часто встречались невысокие деревца. Это была единственная дорога, по которой можно было попасть в наш город. По ней обычно ездили запряженные повозки местных жителей и только начавшие появляется в продаже легковые автомобили. Население здесь в основном промышляло фермерством или работало в местных контрах и на угольной шахте. В последнее время однако по дороге стали все чаще и чаще проносится автомобили с заезжими туристами, они обычно останавливались на несколько дней что бы отдохнуть от дороги, полюбоваться местными красотами и затем продолжить свой путь дальше.