Итак, дневник, его нужно вести чётко, может не каждый день но все же… Стоит заносить сюда все, ведь в конце концов дневник не пойдет доносить на тебя в полицию. Правда нужно будет хранить его в надежном месте, а лучше всегда носить с собой.

Сегодня, девятого декабря, я взялся за этот дневник, это пожалуй приятное событие. Но есть ещё одно: мне наконец-то удалось поесть сегодня, причем сразу мяса. Да, да, я расскажу, как я его достал. В четыре пятнадцать дня я стоял около лесной опушки занесенной снегом. Я некоторое время был не в себе от ставшего навязчивым чувства голода, и я решил… решил пристрелить волка и съесть его. Волков много водится в этом густом лесу что лежит за городской чертой. У меня был пистолет, в последнее время из-за волнений в нашем городе я постоянно ношу его с собой, с помощью него я решил добыть себе еды в лесу. Это отдавало безумием, но к моменту охоты в пистолете уже не было патрон, я израсходовал все обороняясь на улице от мародеров. Углубившись в чащу в поисках добычи, я внезапно наткнулся на почти занесенные снегом следы. Это были следы человека. Недалеко от себя я заметил стоявшего на четвереньках мужчину, закутанного в толстую зимнюю одежду. Он постоянно наклонялся над чем-то. Через секунду мой мозг опалило осознание того что он что-то ест. Кровь воспылала во мне, затуманив мое сознание, выхватив пистолет я стал приближаться к нему со спины. Он не заметил меня даже когда я занес рукоять пистолета над его головой, в моих глазах наверняка отражалось безумство голодного разума в поле зрения которого попала добыча способная продлить его мирское существование. После третьего удара закутанная в толстую одежду фигура рухнула навзничь. В изнеможении от непомерных для моего физического состояния усилий я рухнул лицом вниз на растерзанную волчью тушу которую секунду назад обгладывал лежащий рядом со мной человек.

Прошла вечность прежде чем я смог, изнемогая от холода и накатившегося на меня страха встать на четвереньки. Не контролируя свое тело и измученный разум, я вцепился руками и зубами в волчью тушу, запорошенную снегом. Первые проглоченные куски придали мне сил. Насытившись я равнодушным и почти блаженным взглядом оглядел поверженного мужчину. Лицо его было закидано падающим снегом, шапка лежала рядом открыв моему взгляду заледеневшие от мороза рыжеватые с проседью волосы. Лицо показалось мне знакомым, кажется это был рыбак, которого я часто видел ещё ребенком, сидящим с удочкой на берегу местной реки. Бедняга начал коченеть и вряд ли ему могло что-то помочь. Я ощутил в своих чувствах лишь равнодушье что сладкой песнью лилось из моего набитого желудка оставляя разум прибывать в блаженном чувстве продолжения жизни. Отойдя от истерзанного волчьего трупа, я зацепил ногой какую-то деревяшку. Покопавшись в снегу, я поднял перед глазами винтовку из которой по-видимому лежащий неподалеку бедняга и застрелили волка. Перекинув винтовку через плечо, принялся обшаривать карманы трупа, к моему великому огорчению я нашел лишь семь винтовочных патронов. Похоже, большую часть запаса этот рыбак успел израсходовать. Заслоняя лицо руками от холодного северного ветра, я отправился домой в свой подвал, который снимал у старой миссис Бэтчет последние четыре года.

Придя домой я тут же сел за написание этих строк. Теперь у меня появилась надежда. Винтовка стоит в углу моей комнаты. Думаю, мне хватит имеющихся патронов на несколько вылазок. Я смогу охотится на волков и другую живность, смогу добывать себе пищу, остается лишь уповать на удачу и глядеть в оба, не то и ко мне кто-нибудь подкрадется.