Лишь когда Элин нашла того, кто убил невесту ее брата в Швейцарии, преследующая ее тьма ослабила хватку. Как бы ни были кошмарны те события, она получила ответ на вопрос, мучивший ее месяцами, – Элин по-прежнему хотела быть детективом. Она решила вернуться. Как и Хейлер. И время для этого – хуже не придумаешь, ее медленное возвращение в убойный отдел совсем застопорится. Ее не захотят подпускать даже близко…

Язык едва ворочался во рту, слова выходили неуклюжими.

– Я с этим справлюсь, Анна. Даже если я и вернулась в группу, мне необязательно в этом участвовать, могу просто переждать.

Повисла напряженная тишина. Анна смутилась:

– Нет, это не Хейлер. Тот парень, которого ты видела на пляже, пропал без вести несколько дней назад. Самоубийство. Он был уже мертв, когда его разрезала лодка.

Это не Хейлер.

Она поспешила и пришла к неверному выводу. Запаниковала, как всегда. Мысли об этом грызут Элин, но она отгоняет их и открывает дверь.

Она идет по коридору квартиры. Пока что Элин не называет ее домом и чувствует, что должна обращаться с ней бережно, как с драгоценным имуществом, принадлежащим кому-то другому, хотя и знает, что не права. Прошло уже два месяца, пора привыкнуть, что это ее жилье.

И дело не в квартире. Она чудесная и просторная – с видом на море, стоит среди домов, построенных в стиле Регентства и образующих полумесяц. Все важные решения они принимали вместе с Уиллом. Простой дизайн, нейтральная палитра, тщательно выбранная мягкая мебель: угловой диван, джутовый ковер, маленький диванчик цвета яичного желтка.

Элин наслаждалась процессом, хотела подчеркнуть свою гибкость, показать Уиллу, что преодолела поворот и на этот раз не собирается оглядываться. Но все равно оглядывалась, ничего не могла с собой поделать. Она скучает по старой квартире – пышному двухместному дивану, с которого она смотрела, как дождь заливает соседнюю квартиру, читала во время еды, и никто ее не прерывал.

Уилл сидит на диване, с открытым ноутбуком на коленях. Элин видит обрывки фраз: «…подготовка к награждению сейчас важн…»

К его уху прижат телефон, Уилл разговаривает тихо и настойчиво.

Уилл – архитектор, работа для него и источник заработка, и страсть. Элин очень нравится его любовь к архитектуре, что он воспринимает мир по-своему, приобщаясь к прекрасному на таком уровне, который для Элин навсегда останется недосягаемым. Она идет на кухню и наливает стакан воды.

Через несколько мгновений Уилл поворачивается:

– Ты рано вернулась.

– Под конец решила срезать путь. – Она глотает воду. – Кто это был?

– Джек. План проекта в Сток-Габриэле утвердили. – Наклонив голову, он изучает ее: – Что-то стряслось?

Уилл слишком хорошо ее знает.

– Можно и так сказать. – Ее голос дрожит. – Выставила себя дурой.

Элин объясняет, что произошло: как она последовала за Стидом, неловкий разговор с Анной.

Выражение его лица смягчается.

– Я бы не стал беспокоиться. Дело Хейлера ведь было твоим последним расследованием. Было бы странно, если бы ты о нем не думала.

– Но дело не только в этом, я запаниковала… Вспомнила о Сэме.

– Элин, ты получила все ответы, которые хотела. И можешь двигаться дальше.

Уилл прав, но, когда она получила ответы на вопросы о гибели брата, оказалось, что все совсем не так, как она воображала. Ее брата Айзека даже не было там, когда погиб маленький Сэм. Там была она. Когда он упал в воду и ударился головой о камень, она просто оцепенела. Не пришла ему на помощь.

– Никто тебя не винит. Ты была совсем маленькой.

– Но… Думаю, папа как раз винит. – Ее голос срывается. – Айзек сказал, что собирается его навестить. Это навело меня на мысли о том, что в то время я не считала важным, но теперь…