– Возможно, они… до них дошли слухи…

– Слухи? Какие? Разве мы не разрушили крепость моего брата-предателя в Наглимунде?

– Разумеется, мой король. – Гутвульф почувствовал, что ступил на тонкий лед. Элиас не сводил с него зеленых, точно морские волны, глаз, в которых застыло бессмысленное любопытство. Как у совы. – Разумеется, – повторил граф, – но наши… союзники… они таковы, что вызывают множество разговоров.

Элиас нахмурился, словно его по-настоящему озадачили слова Гутвульфа, и повернулся к Прайрату.

– Мы обрели могущественных друзей, разве не так, Прайрат?

Священник ласково ему кивнул.

– Очень могущественных, ваше величество.

– И они выполнили нашу волю, верно? Они ведь сделали то, что мы хотели?

– Они точно исполнили вашу волю, король Элиас. – Прайрат бросил мимолетный взгляд на Гутвульфа.

– Хорошо. – Элиас с довольным видом повернулся и снова посмотрел на Хелфсина. – Король отправился на войну, разбил своих врагов и вернулся, заключив союз с королевством более древним, чем давно исчезнувшая империя Наббана. – Его голос опасно задрожал. – Так почему же мои подданные поджали хвосты, как собаки, которых отходили дубиной?

– Они неотесанные крестьяне, сир, – сказал Хелфсин, на носу которого повисла капля пота.

– Я уверен, что кто-то здесь решил устроить проблемы во время моего отсутствия, – заявил Элиас, старательно и пугающе выговаривая слова. – Я хочу знать, кто распространяет про нас сказки. Ты меня слышал, Хелфсин? Я должен выяснить, кто думает, будто он лучше Верховного короля понимает, что хорошо для Светлого Арда. Иди и возвращайся с ответом на мои вопросы. – Он сердито потянул себя за щеку. – Думаю, кое-кому из проклятых, прячущихся в своих домах аристократов пора познакомиться с виселицей. Им необходимо напомнить, кто правит этими землями.

Капля пота наконец упала с носа Хелфсина на плитку пола. Канцлер принялся энергично кивать, и еще несколько капель присоединилось к первой, их оказалось на удивление много в такой прохладный день.

– Конечно, милорд. Так хорошо, просто замечательно, что вы к нам вернулись.

Хелфсин слегка приподнялся, снова поклонился, потом повернулся и быстро вышел из тронного зала.

Грохот закрывшейся огромной двери эхом прокатился среди потолочных балок и плотно висевших знамен. Элиас снова откинулся на широкую клетку из пожелтевших костей и принялся тереть глаза тыльной стороной ладоней сильных рук.

– Гутвульф, подойди, – приглушенным голосом приказал Элиас.

Граф Утаниата шагнул вперед, едва справляясь со странным и почти непреодолимым желанием бежать отсюда как можно дальше. Прайрат, чье гладкое, точно мрамор, лицо, которое ничего не выражало, навис над локтем короля.

В тот момент, когда Гутвульф подошел к Трону из костей дракона, Элиас уронил руки на колени. Из-за темных кругов под глазами казалось, будто они погрузились в глубину черепа. На короткое мгновение у графа возникло ощущение, будто король смотрит на него из какой-то черной дыры, ловушки, в которую он угодил.

– Ты должен защитить меня от предательства, Гутвульф. – В напряженном голосе Элиаса прозвучали сильные нотки, и на миг графу показалось, что перед ним его прежний товарищ, воин, с которым он побывал не в одном сражении и не в одной таверне, такой, каким он его помнил, и потому слова короля причинили ему особую боль. – Фенгболд и Годвиг, да и все остальные, – они идиоты, – заявил Элиас. – Хелфсин трусливый заяц. Ты единственный в целом мире, кому я могу доверять, – естественно, кроме Прайрата. И единственный, кто целиком и полностью мне верен.

Король снова откинулся на спинку кресла и, сжав зубы, закрыл глаза руками, словно испытывал страшную боль. Граф посмотрел на Прайрата, но красный священник только покачал головой и отвернулся, чтобы снова наполнить чашу Элиаса.