– А что? – Адам прищурился.

– Понимание, что он принес на родину не сокровища, а доброту, уважение, безопасность… и гордость родных, – прибавил Арон, посмотрев на отца с матерью, застывших в поклоне.

Конвоиры начали перешептываться. А Генрих Седогрив глядел на Арона отчужденно, словно никого кроме этого бурого жеребенка не существовало в Агийвии.

– Раз так, – заявил король, – значит, ты подходишь, Арон Бурогрив!

– Подхожу? – Арон посмотрел на Карла.

Тот весело улыбался, его белая шерсть была взъерошена, грязь отвалилась, обнажив царственный облик. Младший Бурогрив впечатлился: такой жемчужно-белый цвет, будто Карл сделан из фарфора. Хотя куда больше Арона удивило выражение мордочки принца. Он покусывал губы от радости, виляя белым хвостом.

– Да, подходишь для дела чести, которое еще никогда не давали коню твоего рода и сословия. Отныне ты под опекой герцогов Гавейна и Адама! – на морде сухопарого рыцаря появился гнев. – Они будут тренировать тебя и обучать премудростям дворянского искусства и рыцарского мастерства! – Гавейн сиял в предвкушении. – Ты будешь принят на обучение и по окончании станешь полноправным членом Ордена Великой Жанны! – Арон затаил дыхание. – Принимаешь ли ты оказанную честь?

Арон преклонил колени перед королем и торжественно заявил:

– Ваша милость мне дороже всего, повелитель!

Карл еле сдерживался, чтобы не загарцевать прямо тут. Арон же вспомнил слова бродячего музыканта: «Да наставит Ланса Бурогрива Великий Созидатель!»

Кто же знал, что доброе пожелание преподнесет такой подарок?..

Заклинатель Мечей

– Арон, скорее! – торопила сына Гвен, пока причесывала свою белую гриву, собираясь проводить мужа и жеребенка до дворца.

Сам Арон вместе с папой укладывал необходимые вещи. Яблоки, сидр и пергаменты, на которых младший Бурогрив будет учиться писать простые заговоры. Такая новость удивила жеребенка. Он не знал, что его будут обучать магическому искусству.

Ему казалось, что на волшебство способны только единороги, из-за чего они считались намного опаснее пегасов. Ведь тех можно сбить болтом из пращи, а с единорогом такое не сработает. Рогатый с магией на что угодно способен. По крайней мере, так слышал Арон.

И когда он поделился мыслями с отцом, тот ответил:

– Они искусно владеют магией, но и мы, агийвцы, обладаем мистическими силами, которые заложены в нас изначально.

– Это какими?

– Скоро сам узнаешь.

Они поскакали по зеленым холмам в Столицу. Там проходило великое празднование в честь их прихода. Стены города были увешаны красно-желтыми лентами, а из-за ворот доносились веселые крики. Встречавшие их вороные стражники в традиционных доспехах из простеганной ткани радостно приветствовали семью:

– Ланс! Поздравляем, ты не поверишь, как быстро расходятся слухи!

– Отчего же? Поверю, – улыбнулся Ланс. – Особенно когда эти слухи разносит моя жена.

– Ой, брось, Ланс! – Гвен шутливо толкнула мужа боком.

– Ладно, мы не будем вас задерживать, проходите, – рассмеялись стражники.

– Вы разве не будете нас проверять? – осуждающе спросил Арон.

– У нас приказ не задерживать и…

– Мой сын прав, – вмешался Ланс. – Проверьте, вы ведь знаете устав.

Вороные переглянулись и согласно кивнули. Насыпали каждому лунной пыли на макушку, та засверкала, доказав, что все трое на самом деле лошади.

Когда семья Арона вошла через арку, то троекратное «ура» разнеслось по улочкам. Граждане распевали песни и кидали под копыта виновникам торжества тюльпаны. Цветы приятно шуршали под подковами, а пыльца остро щекотала нос.

Юный Бурогрив застеснялся. Конечно, он знал, что агийвские лошади – народ впечатлительный, и повод для такого поклонения у них был. Ведь Арон Бурогрив – первый крестьянин, удостоенный обучения у благородных рыцарей! Стать рыцарем – удел дворян. И теперь жеребенку было непривычно наблюдать, как лошади, с которыми он когда-то мирно скакал по улицам города, вдруг стали относиться к нему словно к герою баллады. Теперь он знал ощущения Карла.