– Выбрали что-нибудь, господа? – Эвреман подошел к столу, все еще презрительно поглядывая на новых гостей.

– Да, – кивнул Арон.

Они назвали, что хотели.

– Все будет, – ответил домовенок и ушел.

– Пока мы ждем приготовления блюд, – заговорила Помпея, – почему бы нам не задать вопросы друг другу?

Арон поднял копыто:

– Позвольте мне, мисс Помпея, задать их первым.

– Позволяю, мне нечего скрывать.

– Хорошо. Как вы пробрались в Агийвию мимо пограничников?

– Меня пропустили.

– Мисс Помпея, единороги в Агийвии считаются смертельными врагами, и я должен поверить, что вас просто пропустили?

– Да. Ну, я сперва пила с их командиром ваш сидр, а потом меня пропустили.

Голуборогая видела, что Арон ей не верит.

– Ладно, а как ты попал в Агийвию? – обратился рыцарь к Тюру.

Тот не смутившись ответил:

– Я пролетел под прикрытием грозовых туч.

– Хорошо. Мисс Помпея, плащ на вас, это же?..

– Атласовый Плащ? Да.

Грозокрыл повертел головой:

– Что еще за Атласовый Плащ?

– Третий артефакт и третий дар Белорогого Короля, – пояснил Бурогрив вместо Помпеи. Та очень удивилась такому точному ответу.

– Так что вас связывает с Танатосом? – спросил рыцарь.

– Он убил моего брата, – с горечью в голосе ответил принц.

– Он грозился погубить мой народ, – ответила Помпея.

Агийвец довольно кивнул.

– Теперь ваша очередь, мисс Помпея.

– Почему вы скрывайте от всех, что у вас Разящий? Что вас связывает с колдуном? И кто эта цапля у вас на плече? Чем вы больны?

– Разящий я скрываю, потому что хочу уберечь свой народ. Цапля – мой старинный друг. Болен я тем, что не лечится. А связывает меня с колдуном то же, что и вас всех.

Ясно. Танатос убил принца Карла Белорожденного. После чего начались десять лет смуты. Сказы бардов о Рыцаре из Народа неоценимо полезны. О Цапле он ничего не знает, как и Тюр. А вот болезнь, что не лечится? Чувство вины? Надо бы полистать дневник отца на эту тему. Зачем воин скрывает правду о мече? Возможно, он прекрасно знает о силе артефакта и боится, что она попадет не в те копыта.

Помпея улыбнулась собственной проницательности.

– Ну а вы, принц Тюр? – спросила довольная единорожка.

– Я отвечать на вопросы не стану! Вы и так достаточно обо мне узнали.

Голуборогая подивилась. Может, он не такой уж и дурак.

– Ваши блюда, – Эвреман положил подносы с заказами на стол.

Несмотря на качество местной кухни, трапеза проходила в нервозной обстановке. Помпея чувствовала недоверчивые взгляды соседей по столу. И славно, она сама не питала к ним добрых чувств.

Когда она поняла, что Бурогрив владеет Разящим, то решила забрать его и спрятать в надежном месте. Неизвестно, какие нравы у бывшего рыцаря Ордена Жанны. Он предан своем народу и королю и вполне вероятно, что если посчитает единорогов угрозой, то без малейших колебаний начнет резню. Что же касается Тюра Грозокрыла… Импульсивный, гордый, недалекий, сила Ловца Бурь может легко его опьянить.

Когда-то Помпея мечтала встретить друзей среди лошадей и пегасов. Но теперь в ней царят сомнения. Лошади не принимают ее. Пегасы тем более не примут. Ее мечта слишком нереальная. И пусть Старый Стикс говорил совсем иное. Но даже кентавры возрастом в две сотни лет могу ошибаться.

«Значит, пора возвращаться, сестра!» – голос мойры Атропы пронзил ее, словно острие иглы.

«Не раньше, чем найду Танатоса!»

«Но…»

«Довольно!»

Молчание в ответ.

– У меня вопрос, – заговорил Тюр. Помпея приготовилась услышать глупость от необразованного летуна. – Мы собрались уничтожить Танатоса, но где нам его искать?

Бам! Вопрос, над которым Помпея как-то не подумала.

Бурогрив и Голуборогая смущенно переглянулись. Никто не решался сказать: «Не знаю».