Я впервые, встретил волосатницу лично. Раньше я знал о ней, только из теории. Слишком редкое явление по нашим временам. Волосатницами не рождаются, ими становятся. Когда девушка совершает самоубийство, допустим через повешение и выбирает для этого не благополучное место. Например, заброшенный дом. В неё, в момент предсмертной агонии, может вселиться какой-нибудь залётный полтергейст. Полтергейст ждёт, когда девушка или женщина частично умирает. Теряет над мозгом контроль, но остаётся живой телом. Тогда, он и захватывает её тело себе.

– По уму, нужно было брать её живой, – я начинаю вспоминать методические указания. – Если есть возможность, то волосатницу следует брать живой. Для дальнейшего изучения. Потому что она, как явление, ещё плохо изученное наукой, представляет живой интерес, для всей нашей организации.

– Ты сам-то себя слышишь? – выводит меня из теории Вадим. – Очень многие твари, боятся света и шума. То, что она одна из них, нам очень повезло. – Вадим резко затихает, не окончив поучительную реплику, так как в углу мы слышим тихий хрип.

– Сюда. Я здесь.

Наши фонари высвечивают Виталия. Нашего ценного и лучшего сотрудника, на которого после Вадима, можно было ровняться всем. Всё время он работал в параллельных группах и мы почти не пересекались. Ноги и руки у него сломаны, но его она не успела придушить. Наверно оставила на десерт.

– Идти он не сможет. Ты его понесёшь. Виталий, что у вас здесь произошло? – сухо говорит Вадим и с улицы, сквозь дырявую крышу мы слышим пару подъехавших легковых машин. – Иса, Нужна группа зачистки, объект «дом с привидениями». Пусть поторапливаются. Кажется, подъехала полиция. Да, не важно. Дали вы им отбой или нет. Я слышу, что подъехали машины. Приём.

– Вадим приняла. Вызываю.

– Нас сюда заманили, – тихо говорит Виталий. – Был звонок. Мы его не смогли отследить, – я его уже не слушал, вколол морфина, бережно поднял его массивное тело и перекинул через плечо.

Мы спустились. Из-за угла мы заметили, что у ворот стоит пара фургонов. Один бардовый, другой белый. Не похоже на полицию. Виталий даёт мне указание скрыться в заброшенном саду, за домом, а сам прячется в кустах сбоку. Тяжело дыша, я бегу с раненым в сад и сажусь под самой пушистой яблоней. Меня закрывают кусты малины и молодые вишни.

– Десять неизвестных, – слышу я Вадима. – Все с АКами. Одеты во что попало. Ломают главную дверь. Есть мысли, что это за клоуны?

– Ну не знаю, тебе там виднее. Отсюда не понятно, что там за незаконное, вооружённое бандформирование, по заброшкам шарит.

– Это сектанты, – говорит, пуская слюни Виталий. – Они нам и раньше звонили, всё предупреждали, о конце света и царствии тьмы на земле.

– Ты это слышал? – говорю я Вадиму.

– Гор, ты ему чего вколол?

– Как обычно. Универсальный супер обезболиватель, проверенный веками и доработанный нашими химиками, чтобы не вызывал привыкания.

– Это называется морфин два ноль. Ты столько лет у нас на службе Гор, а выражаешься, как студент двоечник.

– Так точно, М два ноль, – поддакиваю я, не в силах убрать улыбку с лица.

– Ясно всё с тобой. Сиди ровно. Иду к тебе. У них тут здесь сейчас, цирк с медведями начнётся. С минуты на минуту подъедет группа зачистки.

– Может сразу вертолёт?

– Отставить вертолёт.

К нам приблизился Вадим. Я шикнул ему из зарослей, чтобы он смог быстрее найти нас. Мы двинулись углубляться и когда упёрлись в забор, стали обходить участок по его краю, против часовой. Пушистые участки зелени выбирать не приходилось, темнело быстро. Наша тёмная одежда, в густых сумерках ничем не выделялась. Сквозь окна, по всему дому шарили лучи света.