Тогда я впервые очень ярко пережил подлинный процесс передачи мастером ученику благословения своего ума мудрости. В один из дней Дилго Кхьенце Ринпоче давал учение о преданности, необыкновенно трогательно рассказывая о нашем учителе Джамьянге Кхьенце. Слова лились из него потоком красноречия и чистейшей духовной поэзии. Снова и снова, пока я слушал и смотрел на Дилго Кхьенце Ринпоче, он самым невероятным образом напоминал мне Джамьянга Кхьенце, которому удавалось просто говорить, изливая, словно из скрытого неистощимого источника, свои самые возвышенные учения. Постепенно я с удивлением осознал, что произошло: благословение ума мудрости Джамьянга Кхьенце было полностью передано его сердечному сыну Дилго Кхьенце Ринпоче и сейчас без усилий проявлялось через него.
В конце учения я повернулся к Кхандро и Чогдену и увидел, как по их щекам текли слёзы. Чогден обычно был немногословен. «Мы знали, что Дилго Кхьенце – великий мастер, – сказал он. – И мы знаем, что, как считается, мастер передаёт всё благословение своего ума мудрости своему сердечному сыну. Но только сейчас, только сегодня, только здесь мы поняли, что это в действительности значит».
Я уверен, Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро знал, что не проживёт дольше 1959 года. По его словам, существовало предсказание о том, что одно из перерождений Кхьенце проживёт долгую жизнь, и я считаю, что он вложил всё своё благословение в Дилго Кхьенце Ринпоче, чтобы тот продолжил видение и работу линии Кхьенце. Казалось, будто они тщательно спланировали свою совместную работу: Джамьянг Кхьенце Чокьи Лодро трудился в Тибете, в то время как основная миссия Дилго Кхьенце Ринпоче проходила в изгнании – в Индии и в остальном мире. Несомненно, последующее падение Тибета в 1959 году стало безвозвратной потерей, но благодаря Кхьенце Ринпоче, который остался в живых, не всё было утрачено, поскольку один этот человек воплощал всё наследие тибетского буддизма. Он сыграл огромную роль в деле спасения и сохранения богатого духовного и культурного наследия Тибета. В Тибете его знали как выдающегося учителя, и Джамьянг Кхьенце рассказывал о нём повсеместно, но его время пришло после того, как он отправился в изгнание в Индию, где проявил все свои качества.
Хотя в прошлые времена приходило много великих мастеров, в наше время не было ни одного, кто бы походил на Дилго Кхьенце Ринпоче или был его уровня. Необычаен тот факт, что его славное проявление произошло именно в тот момент, когда учения тибетского буддизма стали проникать на Запад и распространяться по всему миру. Наряду с Далай-ламой, Дуджомом Ринпоче и другими великими учителями Кхьенце Ринпоче был путеводной звездой учения Будды, всех тибетских традиций и особенно древней школы ньингма. Он стал любимым учителем Его Святейшества Далай-ламы и бессчётного количества лам, которые сегодня учат по всему миру. Нам невероятно повезло, что такой учитель, как он, находился с нами на протяжении тридцати лет после падения Тибета и давал учения в Индии, Бутане, Непале и Гималайском регионе, а также в Европе, Юго-Восточной Азии и Северной Америке.
Кхьенце Ринпоче был живым доказательством и примером великого учителя, а также образцом для всех нас. Для нас он был ориентиром, поскольку мы никогда не встречались с Буддой Шакьямуни или Гуру Ринпоче, такими мастерами, как Джамьянг Кхьенце, или такими божествами, как Ваджракилая. Поскольку Кхьенце Ринпоче был просветлённым существом, лицезреть его означало наконец увидеть, каким могло быть просветлённое существо. Чогьям Трунгпа однажды сказал: «Если бы Будда Шакьямуни был жив, он выглядел бы как Дилго Кхьенце Ринпоче». Если вы восхищаетесь достижениями реализованных мастеров прошлого, то, находясь с Кхьенце Ринпоче, вы могли почувствовать, как именно они их обретали. Он был живым свидетельством всех историй о великих сиддхах, святых и их достижениях. Видеть его означало в точности ощутить, каким был Джамьянг Кхьенце Вангпо и другие великие учителя прошлого. В каком-то смысле можно сказать, что Кхьенце Ринпоче утвердил значимость линии передачи тибетского буддизма и сделал её подлинность неоспоримой.