И теперь она не хотела, не могла вернуться снова в эти безжизненные стены. Только не сейчас, когда она почувствовала, что есть другая, удивительная и прекрасная жизнь с её маленькими радостями и приятными мелочами.

Алексей Викторович вошёл в палату. Она притворилась всё ещё спящей. Говорить не хотелось. Ей необходимо подумать, как всё объяснить, чтобы не остаться здесь, а вернуться к своей жизни. Хорошенько подумать.

– Как видите, Кира Юрьевна ещё под воздействием препарата. Приходите завтра, возможно это даже лучше. – сказал профессор, не скрывая своего удовлетворения, и проводил капитана на выход.

Ну что же, он придёт. Возможно эта ниточка никуда и не ведёт, но поговорить с девушкой необходимо. Что–то чуял капитан, но самому себе не мог объяснить, что именно.

Вернувшись в управление он первым делом пошёл трясти криминалистов. Да, с вероятностью 80% следы на всех трёх местах преступления принадлежали одним и тем же ботинкам. Возможно на гладкой кожаной подошве с причудливым узором, от которого запечатлелись пара фрагментов.

Интересная картина выходила по мнению Павла. Некий мужчина с большим размером ноги присутствовал и в парке, и на озере, и даже в лесу. «В лесу в ботинках? Убийца или свидетель? Кто же ты, чёрт возьми?» – размышлял капитан.

Посмотрел на часы. Семь. В шесть его ждал доктор, очередная капельница. Пропустил, да и ладно. Всё–равно нет толка от них. Даже не обезболивает уже. Привык организм, не реагирует на лекарство. Одно хорошо, что ногу не отняли, а собирались. Очень хотелось лечь и вытянуть многострадальную в горизонт. Натрудил её сегодня безмерно.

Прихватив материалы по делу Паша собрался уходить. Заглянул в морг. Петрович работал, Мариночка всё–так же сидела на табуретке. Показав Марине на телефон, и дождавшись от неё понимающего кивка капитан уехал домой.

Проезжая мимо торгового центра вспомнил о дне рождения Петровича. Завтра. «А ведь чуть не забыл!» – укорил себя Павел и побрёл, волоча ногу, выбирать подарок. Делать это он не любил, потому что не умел. Всегда терялся в многообразии товаров и опасался подарить не нужную и не интересную вещь.

Бродя среди бесчисленных отделов Павел поражался тому, сколько всего бесполезного предлагается людям. И что примечательно – люди убеждены в необходимости этого хлама.

Разозлившись и окончательно обессилев от бессмысленности этого хождения капитан присел на один из диванчиков, которыми был заставлен вестибюль торгового центра.

Через некоторое время рядом примостился мальчишка. Худенький, в более чем скромной одежде и сильно поношенной обуви. Видок у него был «обнять и плакать». И очень знакомое лицо.

Стараясь вспомнить, откуда паренёк ему знаком Павел быстро достал телефон и полистал полицейские сводки за последние сутки: так и есть, бегунок. Захаров Максим Юрьевич, 12 лет… далее приметы и фотография. Не вернулся после школы вчера, в ночи мать подавала заявление в розыск. Отец пьющий, мать сутками на работе, паренёк предоставлен сам себе.

Сообщив местонахождение мальчика, Павел остался на месте дожидаться бригаду. Парнишка тем временем провожал голодными глазами парочки, спускавшиеся с фуд–кортов.

– Слышишь, паренёк! Не поможешь мне? – обратился вдруг Павел к мальчишке.

– Могу. А что надо–то? – ребёнок немного напрягся, но тем не менее ответил.

– Да я бы перекусил чего–нибудь, но сил нет наверх топать. Сгоняй за едой, я денег дам. Вместе и поедим, – Павел выглядел совершенно равнодушным, стараясь не показать своей заботы. Дети очень ранимы, а дети из неблагополучных семей ещё и очень горды. Не задеть бы гордость эту.