Но в конце названия компании обязательно есть камень преткновения – слово лимитед. Какого это, скажите, черта, у меня будет мое хэппинес или саксес – лимитед? Я хочу безграничного счастья, зачем рубить такие перспективы в самом названии?

Так что же такое может быть у моей компании, у чего есть границы, которые не портят сути? И тогда мне пришла в голову идея-каламбур. I humbly accept, так примерно переводится слово Itadakimasu. Я смиренно принимаю – даже ограничения. А то, что в общепринятом восприятии, слово значит "Приятного мне аппетита", а у меня бар-ресторан, да еще и мой, убедило меня в правильности выбора. (Можно еще про умеренный аппетит поговорить, например, но уже хватит).

В 11.00 мы с Нисосом (надоели мистификации) снимаем остатки, чтобы я наконец-то смогла их выкупить и начать получать прибыль. Покупка бара свершилась, но то, чем бар торгует – еще не мое. Так что деньги за продажу продолжают капать в карман Кириакосу. Нисос – контрол фрик и перфекционист. Час за часом мы движемся от бутылки к бутылке, потому что все нужно повернуть этикетками к нам, выстроить в ровную линию, и двигаться только в порядке "змейки", перескочить на полку ниже и записать бутылку того же наименования оттуда – нельзя.

В 18.00 приходит Эва, которая сегодня с карточкой управляющего, и я на час отправляюсь домой пообедать. В булочной по дороге продается горячая еда, я такая голодная, что не могу выбрать между курицей и мясом, и беру и то, и то. Никакой умеренности в аппетите на сегодня.

В семь я снова на месте. После вчерашнего матча, когда заняты были даже несуществующие столы, в баре тишина. Сидят несколько человек, смотрят Ливерпуль-Зенит. И одна влюбленная парочка со стаканом сока. Я присаживаюсь на них посмотреть, потому что это первые люди, которые пьют в мой карман. Около одиннадцати все кроме парочки расходятся, и час спустя я впервые задумываюсь о том, что электричества и топлива сожжено больше, чем напили эти двое своим соком и болтовней.

Для самоуспокоения иду проверять расписание футбольных матчей. На следующей неделе мы будем забиты дважды, один раз Апоель играет в гостях, а один раз фанатов не пустят на стадион, потому что они наказаны. Да и другие хорошие игры будут.

День n+1, про грабителей и грызунов

Днем, когда я таскала ящики с пивом и была в баре одна, пришла уборщица-филиппинка Лесли. Мы поздоровались, она вымыла пол на первом этаже, я загрузила холодильники, она вымыла веранду, я позавтракала принесенным с собой салатом в комнате Джек Дениелс. Она помыла второй этаж, затем в задумчивости ко мне подошла, посмотрела на меня с сомнением:

– Можно вопрос?

– Да, – сказала я.

– А вы кто?

В принципе, если б я пришла на работу и увидела, как взломщики деловито и, нисколько меня не стесняясь, занимаются своими делами, я бы тоже не сразу придумала, с каким вопросом к ним подойти.

Кстати о взломщиках. Сити Прайд – охраняется. Под потолком висят "глазики", которые реагируют на движение, если вор войдет внутрь, заверещит сирена, а мне на телефон придет смска. Правда, этим дело и ограничится. Дальше я должна действовать сама. В идеале, я должна приехать, провести внешний осмотр, не заходя внутрь, и, если увижу следы взлома, вызвать полицию. Внутрь заходить в одиночку не советуют.

Этот вопрос меня искренне занимает. Дело в том, что курящий зал бара отделен от улицы стеклянными воротцами высотой меньше моего роста. Минуя их, можно попасть к внешнему бару, где, накрытые скатерочкой, стоят бутылки, а на стенах висят телевизоры. Да, за 12 лет Сити Прайд грабили только раз, и то это был сотрудник из Румынии, который сразу прошел в офис, своровал мелкие монеты, которые мы готовим на сдачу официантам и 10 евро поварихи. Есть шанс, что до тех пор, пока я не повешу в залах вебкамеры, ничего не произойдет. Если честно, я надеюсь, что и после этого ничего не произойдет.