В качестве «новой инквизиции»66 носителей социально ограниченного сознания выступают организации типа «Комитета по научному расследованию сообщений о паранормальных явлениях», который дал на книгу Р. А. Уилсона следующую рецензию: «Заблуждающийся, злобный фанатик» (405, с.6). Имея сознание, функционирующее в рамках третьего логико-семантического контура, они не желают (или, что более вероятно, не могут по причине собственной неразумности) признавать наличие уже открытых пяти высших контуров сознания. Современный пример такого «борца с лженаукой» мы имеем в лице А. Соколова, сочинившего целый список «лженаучных терминов» для оперативного выявления всех «еретиков», отклонившихся от догм его секты «истинных ученых». Этот квазирелигиозный догматик, видимо, даже не понимает, что в науке существует развитие, плюрализм мнений, разногласия и конкуренция разных научных школ создающих, в частности, свою терминологию, что границы науки подвижны: то, что вчера было гипотезой, сегодня может стать научной теорией, а завтра – быть распознано как заблуждение, отражавшее прошедший этап научного познания67. То есть освоить содержание аспирантской программы по дисциплине «история и философия науки» этому «ученому» явно не удалось. Конечно, сегодня надо уже знать не столько кто и как осуществляет инквизиторские функции, сколько как им противодействовать и (или) их обходить, о чем, к сожалению, мало материала в упомянутых выше работах Р. А. Уилсона и М. Калашникова.

Так в современном обществе реализуются внутренние и внешние социальные ограничения. Проблема различных строев психики или развития разных контуров сознания в данном случае является ключевой, так как именно этот фактор в конечном итоге определяет главное в системе внутренних и внешних (как производных от внутренних) социальных ограничений. Культурные, природно-географические и расово-биологические различия, определяющие системы социальных ограничений, отходят на второй план как инструментальные, ибо очевидно, что именно строй психики предопределяет основные ценностно-целевые детерминанты. Поэтому, обладатели одинаковых строев психики из разных культур внутренне могут быть более близки друг другу, чем обладатели разных строев психики из одной культуры, что, кстати, снимает часть барьеров в межкультурной и межэтнической коммуникации, ослабляет шовинистическую ксенофобию и прочие конфликтогенные, конфронтационные программы поведения.

В завершение параграфа рассмотрим вещные и человеческие социальные ограничения. Человеческие социальные ограничения – это такие внутренние и внешние, материальные и идеальные, качественные и количественные, субъективные ограничения, которые исходят от людей, а вещные ограничения – это такие материальные и идеальные, внутренние и внешние, количественные и качественные, объективные ограничения, источником которых являются вещи. В данном случае под вещами будут пониматься, прежде всего, артефакты материальной культуры, то есть изготовленные человеком материальные предметы. Это означает, что вещные социальные ограничения являются сугубо вторичными, а первичными в этой паре являются человеческие социальные ограничения. Идеальные, внутренние вещные социальные ограничения – это, по сути, отношения человека, порождаемые на первый взгляд материальными вещами, а на самом деле – отношением человека к ним. Подобные ограничения являются в принципе иллюзорными, хотя те, кто их испытывает, могут полагать, что это не так. Для лучшего осознания понятия и явления иллюзорности рекомендуется обратиться к философии буддизма и индуизма