Таким образом, исследование вопросов системы советского права и ее структуры, сопряженное с признанием основополагающего значения этих вопросов для формирования, развития и функционирования предписаний позитивного права, по сути, ведет отсчет с конца 30-х гг. прошлого столетия. Именно с указанного времени вопросы системы права стали считать наиболее значимыми для юридической доктрины и практики, базовыми, фундаментальными.

В последующем эти вопросы еще неоднократно выступали предметом масштабных юридических дискуссий.

Несмотря на то, что учение о системе права и ее структурном строении сформировалось именно в ходе трех научных дискуссий, специально посвященных данной тематике, представляется вполне обоснованным и даже необходимым кратко обратиться к более ранним воззрениям российских и советских ученых на систему права. Особенно интересны те работы, которые были опубликованы в период, непосредственно предшествующий первой дискуссии. Это необходимо для наилучшего понимания того, насколько значительные изменения претерпели казалось бы традиционные для мировой юриспруденции позиции в течение всего лишь нескольких лет обсуждения.

Так, обращаясь к трудам Е.Б. Пашуканиса, отметим, что критикуя юридический позитивизм, ученый весьма наглядно отображал и характерный для представителей данного подхода взгляд на систему права. Согласно указанию ученого, система права является той конструкцией, которая создана юристами на основе познания и установления внутренней логической взаимосвязи между нормами позитивного права. Взаимосвязанные юридические нормы образуют институты права. Объединение институтов права приводит к формированию системы права. Е.Б. Пашуканис, скептически относясь к возможности точного установления системы права в универсальном значении, полагал, что в ее основе, равно как и в основе любого правового явления, находится правовое отношение. «Юридическое отношение – это первичная клеточка правовой ткани, и только в ней право совершает свое реальное движение»[8].

Идея о том, что система права имеет своей первоосновой не правовую норму, а юридическое (или, следуя используемой ныне терминологии, правовое) отношение, в ходе дискуссий о структуре системы права получила определенное дальнейшее развитие. В целом она не утратила своей актуальности вплоть до настоящего времени. В самом же праве Е.Б. Пашуканис выделял различные направления, которые он называл видами. Ныне их аналогами выступают отрасли права. Например, рассуждая об уголовном праве, ученый писал: «из всех видов права именно уголовное право обладает способностью самым непосредственным и грубым образом задевать отдельную личность»[9].

Отметим и то, что в начале 1931 г. состоялся первый всесоюзный съезд марксистов-государственников, участники которого подвергли воззрения Е.Б. Пашуканиса активному обсуждению. При этом наиболее активно обсуждалась меновая концепция ученого. Согласно данной концепции, в надстроечной области право представляет собой одноуровневое с политикой господствующего класса явление. Участники Съезда, в свою очередь, указывали на большое значение советского социалистического права в решении публично-управленческих задач, акцентировали внимание на его революционно-преобразовательной функции, неразрывно связанной с политическим курсом государства и партии (а точнее, с потребностью выразить соответствующие интересы в юридических предписаниях и воплотить их в практической юридической деятельности).

Вместе с тем, предопределяющее значение политики по отношению к праву не означает того, что последнее есть всего лишь форма публичного управления. Такая трактовка нивелирует собственно юридическую специфику права как явления и феномена. Кроме того, государственные функции претворяются в жизнь вовсе не только в правовых формах и вовсе не только правовыми методами. Большое значение для реализации государственных функций имеют, например, организационные формы и методы. Это опять-таки свидетельствует о том, что право и политика хоть и тесно взаимосвязаны, но все же обособлены друг от друга.