Предположим, вы завоевали доверие многих лондонских господ. Тогда вы можете стать посредником, улаживать расчёты словом и рукопожатием, чтобы не таскать мешки серебра из одного роскошного особняка в другой.

Предположим дальше, что у вас обширные знакомства – целая сеть доверенных лиц – во всех поместьях и во всех ярмарочных городах. Тогда можно вообще отказаться от перевозки серебряных кружочков из Лондона и в Лондон, заменив её двусторонним током информации.

Крылоногий Меркурий, вестник богов, сейчас должен быть не у дел, поскольку вся Европа вроде бы приняла христианство. Если его изловить и взять на жалованье, чтобы он порхал между сельской местностью и столицей, доставляя информацию, кто кому сколько должен, завести целый штат усердных вычислителей, а то и (почему бы не позволить себе фантастическое допущение!) исполинскую арифметическую машину для подбивания итогов, почти все расчёты можно было бы производить росчерком пера, а движение серебра свести к минимуму, необходимому для поддержания баланса между городом и деревней.

Впрочем, зачем серебро? Перевести его в золото, и число денежных подвод уменьшится в тринадцать раз.

А если у вас есть некий резервуар денег, то и эти перемещения можно практически исключить; достаточно интегрировать кривые взаимных расчётов по времени…

– Вы были правы! – воскликнул мистер Тредер, усаживаясь обратно в карету. – Его светлость и впрямь перебрался в Антверпен.

– Когда у её величества случилось последнее обострение болезни, – рассеянно проговорил Даниель, – Георг-Людвиг в Ганновере наконец уяснил, что им с матушкой не сегодня завтра предстоит взять на себя попечение о Соединённом Королевстве, для чего потребуется Государственный совет и главнокомандующий.

– И разумеется, его выбор пал на Мальборо, – произнёс мистер Тредер чуточку скандализованно, как будто есть некая явная безнравственность в том, чтобы поставить во главе армии самого прославленного британского полководца.

– Посему герцог отправился в Антверпен, дабы возобновить связь с нашими полками в Нидерландах и быть готовым…

– …к захвату власти, – вставил мистер Тредер.

– Некоторые сказали бы: к службе Отечеству, как только новый монарх вернёт его из изгнания.

– Не будем забывать, добровольного изгнания.

– Герцог не дурак и не трус; если он решил покинуть страну, то не иначе как по веской причине.

– О да, его собирались отдать под суд за дуэль!

– По моим сведениям, за вызов на дуэль, брошенный Своллоу Пулетту после того, как мистер Пулетт в лицо герцогу, в парламенте, заявил, будто герцог отправлял офицеров на верную смерть, дабы нажиться на перепродаже патентов!

– Возмутительно! – заметил мистер Тредер, не уточняя, что имеет в виду. – Однако всё это в прошлом. Измышления герцога о немилости, в которой он якобы пребывает, сколь бы убедительными ни представлялись они некоторым, теперь полностью опровергнуты. Потому что у меня есть новость касательно герцога Мальборо, которую, держу пари, не слышали даже вы, доктор Уотерхауз!

– Я умираю от любопытства, мистер Тредер.

– Граф Оксфордский, – (мистер Тредер имел в виду Роберта Гарлея, лорда-казначея, главного из министров королевы и предводителя камарильи тори, сбросившей альянс вигов четыре года назад), – выделил герцогу Мальборо десять тысяч фунтов на возобновление строительства дворца!

Даниель взял с сиденья лондонскую газету и зашуршал страницами.

– Очень странный поступок, учитывая, что «Экземинер», ручная газета Гарлея, обливает Мальборо грязью.

Он деликатно намекал, что Гарлей швырнул Мальборо деньги в качестве отвлекающего маневра, покуда сам вместе со своим приспешником Болингброком готовит какую-нибудь пакость. Мистер Тредер тем не менее принял эти слова за чистую монету.