Моему старшему брату разрешалось гораздо больше, и я с завистью и уважением смотрела на него. Ждала, что, когда вырасту, будет как-то интереснее. А пока что брат играл со мной в свои мальчишеские игры по своим правилам, не считаясь с тем, что я младше и что я девочка. Мы дрались подушками, он выкручивал мне руки, переворачивал вниз головой, держа за ноги, стрелял в меня шариками из бумаги через трубочку, один раз засадил по голове камушком из рогатки, после чего его наказали. Брата я очень любила и позволяла ему делать со мной всё, что ему взбредёт в голову. С моей точки зрения, мы были с ним настоящие друзья, с его – я была для него просто игрушкой, только живой и иногда капризной.

Взрослые часто тогда говорили, что детство – это самое счастливое время. Не помню, чтобы я чувствовала и понимала это счастье в детстве, скорее всего, то время было ожидание чего-то: когда мама с папой придут с работы, когда будут мультики, когда брат захочет со мной поиграть в мои игры, и когда настанет, наконец, пора готовиться к школе, а значит, я уже стану почти взрослой, как брат. Я продолжала терпеливо ждать и надеяться, что дальше будет интереснее и лучше.

После тягучего и унылого дошкольного периода настал наконец долгожданный момент, когда я пошла в школу. В первые две недели были смешанные чувства страха и восторга. Восторга, потому что я впервые видела так много детей, а страха, потому что они носились по коридорам и орали. А на уроках орали учителя, пытаясь успокоить наш самый шумный класс. На самих уроках я плохо понимала, что требуется делать, и сразу сильно отстала от класса.

Подружиться мне ни с кем толком не удалось – в компании отличников и хорошистов меня не брали, а троечников-хулиганов я боялась. На переменах я обычно скучала, забившись в дальний угол, а на уроках, если меня спрашивали, ещё больше стеснялась и мямлила.

В основном же я тихо наблюдала за сверстниками и учителями, пытаясь с каждым годом разобраться, что в ком мне нравится и на кого я хотела бы быть похожа.