– А вот тут, пожалуй, неувязочка вышла! – Степан воззрился на Улушу с таким победоносным видом, что та не выдержала и прыснула своим серебристым смехом.– С Володарем я, между прочим, лично знаком. Этот зловредный старикан силком переправил меня в ваш мир, словно банку просроченных сардин.

Его красочная аллегория, к сожалению, ведуньей была успешно проигнорирована, вследствии явного недопонимания сути оной.

– Володарь принимает облик тот, который ему по душе и который мы сами в состоянии воспринять. Так понятно?

– Пожалуй, что да,– действительно, сейчас Степан мог в уме представить себе подобную концепцию. Допустим, Володарь, этот старый проныра, и есть их мир: существо-симбиот, коллективный разум которого, словно мозаика, складывается в единое целое из мириадов как вещественных сущностей, так и их духовно-энергетических составляющих. Тогда каким боком ко всей этой теологии привязаны видения, ниспосланные его мозгу Улушей? Он уже предчувствовал, что ему ответят, но, тем не менее, не поленился спросить:

– Твои видения… они взяты из памяти Володаря?

– Ты абсолютно прав. И знания эти воистину безграничны!

– Кто б сомневался! – буркнул Степан себе под нос, отчаянно пытаясь представить в своем воображении гигантский разум с банком данных, хранящим в памяти все до единого события, произошедшие от самого начала сотворения мира. Зашибись, с ума сойти можно! И Улуша так спокойно говорит ему об этом, словно нет здесь ровным счетом ничего особенного. Ну есть эти знания, и хорошо. Полезная штука. Ладно, отставить религиозный экстаз. Делом надо заниматься, делом. А дело не ждет, между прочим, а потихоньку наклевывается, и причем настолько серьезное, судя по дирижаблям, что, похоже, мир сиртей очень скоро накроется медным тазом! Желая как-то оценить масштабы трагедии, Степан вновь обратился к Улуше:

– Этот поселок… что сгорел… он единственный?

– Нет конечно. Их четыре раза по десять и еще шесть. Показать все?

– Нет, ты что, ни в коем случае! – Степан даже руками замахал, а Варвара, которая все это время внимательно прислушивалась к их разговору, позволила себе даже поинтересоваться не без ехидцы в голосе:

– Что, на дело своих рук уже и посмотреть в тягость?

– В каком это смысле? Ты что несешь? – от незаслуженной обиды он даже в лице переменился.

– В том самом. Кто служил своему Темному Властелину ползуном? Кто выведывал, где какое стойбище расположено?

– Не ползуном, а разведчиком,– поправил Степан автоматически и вдруг внезапно осознал, что же хотела донести до него своими словами Варвара. Знание это было как озарение, как искра, от которой все тело его бросило в жар, а лоб обильно покрылся каплями холодного пота. Травница была права!!! Это на его руках и на руках таких же как он смерть сотен и сотен жителей тех стойбищ, которые он так беспечно обозначал крестиком на своей полевой карте. Но, с другой стороны, если бы не он, то кто-то другой обязательно сделал бы за него эту работу. Да и не знал Степан, что дело обернется именно так – он просто плыл себе по течению, выполняя то, что от него требовало начальство. И все – точка.

– Нет в том моей вины. Что случилось – то и должно было произойти.

– Для чего?

– Ну хотя бы для того, чтобы сирти собрались наконец в единый кулак и сломали хребет Империи.

Травница хотела ответить какой-то очередной колкостью, но тут неожиданно вмешалась Улуша, выдав аргумент, после которого спор просто обязан был прекратиться:

– Варвара, успокойся. Степан уже давно не тот, кем был раньше.

– Не сомневаюсь,– девушка все еще сверкала глазами, но по всему было видно, что ей уже неудобно за те слова, которые она сгоряча высказала Степану.