– У нас не было другого выхода, Мария! Я правда хотела оставить тебя, хотела быть тебе хорошей мамой! Но мы пытались и учиться, и работать, мы не могли себе позволить очень многое…

– Например, ребёнка, – добавила я.

– Мы хотели лучшего для тебя! Понимаю, ты не можешь представить, но жизнь с нами была бы для тебя большим испытанием, чем приют. Ты не знаешь, через что мы прошли, – сказал мой «папа».

Жизель уткнулась носом в грудь мужа, её плечи тряслись от рыданий. Роберт сильнее сжал мою влажную от волнения ладонь. Колени дрожали, и я боялась потерять контроль. Я не сразу поняла, что плачу вместе с мамой, как и то, что папа и Роб сохраняют внешнее спокойствие, являясь опорой для своих спутниц. Как бы я хотела, чтобы в тот момент со мной был Айвен! Он бы понял меня, как всегда понимал только он. Роб пытался поддержать меня, но это было не то. Я так хотела чувствовать родного человека рядом. Возможно, если бы брат обнимал меня, осознание того, что я совсем не чувствую близости с родителями, было бы не таким опустошающим.

Эта история была вполне обычной и разумной. Но я не понимала. Я хотела понять, но не могла! Неужели единственный выход – это отнести ребёнка в приют? Вот так просто? Так просто оставить малыша, которого ты любишь? Они могли сделать хоть что-нибудь ради меня! Что-то можно было придумать, правда ведь? Я бы попыталась простить свою мать, если бы она попыталась сделать хоть что-то, чтобы остаться со мной.

– Ты должна понять, Мария! Мы были молоды, напуганы, мы не знали, что делать… То, что я оставила тебя в тот день – самая ужасная ошибка, которую я совершила в своей жизни, но ты никогда не была бы счастлива с нами, в нищете! И когда Бог послал нам второго ребёнка, вторую дочь, я поняла, что это мой шанс искупить вину, вырастить эту девочку как первую. Умоляю, Мария, прости меня! Я понимаю, тебе тяжело, но…

– Простить тебя? – перебила я. – Искупить вину? Ты что, прикалываешься? – горький смех вырвался из горла. Смешавшись со слезами, он скорее походил на истерический. – Перед Богом что ли искупить? Нет, нет, вы вообще понимаете, что несёте? – замотала я головой. – Вы виноваты передо мной, а не перед ним! Вы счастливо живёте со своей дочерью, искупили все грехи, молодцы! А я? Вы подумали обо мне, как о человеке, а не как о своей ошибке? Как я жила всё это время? Мне нужны были родители, мне нужна была семья, а не ваши молитвы за свои души!

– Мы думали, тебя удочерили, – подал голос «папа», шокируя меня ещё больше.

– Но вы даже не попытались узнать! Не приехали, не позвонили, не искали меня. Как я должна поверить, что вы действительно сожалели? О господи, это всё какой-то бред! Роберт, пойдём, пока они не наговорили чего-то, что заставит меня ненавидеть их ещё больше.

– Мария! – снова воскликнула «мама». – Тебе нужны деньги? Возьми ещё! Многое изменилось с тех пор, мы встретили много хороших людей, которые помогали нам. Прошу, я сделаю всё что угодно для тебя! Я знаю, пятнадцать лет мы не были готовы вернуть тебя, посмотреть тебе в глаза и попросить прощения, но сейчас… Сейчас, если ты захочешь, ты можешь вернуться! Я правда очень хочу этого! Кулон у тебя в руках, это ведь моё обещание! Обещание, что когда-нибудь мы встретимся снова, – она говорила очень быстро, срывающимся голосом, практически в истерике. – Разве ты не хочешь познакомиться с сестрой? Мы ведь семья, Мария…

– Я вам не верю. И вы мне не семья, – стиснув зубы от злости, проговорила я. – Мои сёстры и братья ждут меня дома. В приюте. Когда-нибудь вы, может быть, поймёте, что то, что вы только что сказали, не облегчает вообще ничего, а я поняла лишь то, что не хочу вас знать.