— Если не считать допросы с пристрастием, — улыбнулась Кассия, а Лерой схватился за голову.

— Мелани намеревается посетить дворец правосудия? Родерик, неужели ты с утра успел…

— Да, дворец правосудия, в том числе камеры и подвалы, — кивнул он. — Нет, я еще не разговаривал. Но драконы многое узнают сами до того, как люди успевают переговорить.

— Тогда подождите немного, — сказал граф, поднимаясь с кресла.

Сквозь неплотно прикрытую дверь было слышно, как он требует к себе секретаря.

— Отец знает? — негромко поинтересовалась Кассия.

— Я не докладываю ему о своих увлечениях, — огрызнулся Родерик.

— Я о драконе.

Скрыть дракона от других драконов невозможно, но людям об этом никто не рассказывал. Призвать дракона, пока жив император, считалось преступлением и приравнивалось к государственной измене.

— Знает. Это давняя история.

— Примерно того же срока, что и… — влезла Оливия и осеклась. — Прости, это не мое дело.

— Лианор не могли арестовать, чтобы надавить на тебя? Точнее, через тебя — на твоего отца? — так же негромко спросила Кассия.

8. 4.2

Родерик похолодел.

— Не должны. — Он подумал, повторил уже уверенней: — Не должны. Я никому в университете не говорил, кто я на самом деле.

— Кто-то мог просто узнать тебя в лицо.

— Я слишком давно лишился титула и не мелькал при дворе, чтобы меня помнили. Возможно, ректор знает.

Кто еще? Декан? Вряд ли. Это у Родерика все увиденное во время того прорыва, кажется, навсегда отпечаталось в памяти, а Рейту явно было не до него. К тому же Родерик тогда не орал во всеуслышание о том, кто он.

— И я бы хотел, чтобы и дальше никто в университете не знал, кто я, — продолжал он. — Особенно Лианор.

— Да, она разумная девушка, и разорвет отношения, едва узнает, — задумчиво кивнула Кассия.

«Только попробуй ее отпустить!»

«Без хвостатых разберусь!»

«Я крылатый!»

«Без крылатых тоже!»

— Как мило, что вы уже все решили за нас обоих, — не удержался Родерик.

Кажется, понятно в кого Сайфер так стремится оставить последнее слово за собой.

— Да, ты прав, это сейчас не тема для обсуждения. Но если Лианор придет ко мне за советом, я скажу все, что думаю по этому поводу. Не раскрывая твоей тайны.

— И я тоже, — поддакнула Оливия.

Вернувшийся граф прервал их разговор.

— Поручил секретарю передать во дворец правосудия о «внезапном» визите. А заодно узнать, кто дознаватель, и придумать, почему именно он должен особенно усердно заниматься подготовкой. Хотя сегодня всем будет не до допросов. А теперь… Оливия, рассказывай. С самого начала, во всех подробностях, и постарайся доказать, что твоя уверенность в невиновности соседки вызвана не только симпатией к ней.

Оливия свела брови к переносице.

— Пожалуй, я лучше начну с конца. Сегодня утром нас с соседкой разбудили люди из сыска.

— Из сыска, или представившиеся сыском? — переспросил граф.

— Я проверила документы. Если это и подделка, то слишком хорошая, чтобы я могла ее обнаружить. С магическими печатями.

Магические печати тоже можно подделать, но стоило это недешево. Вряд ли кто-то потратится так сильно, чтобы насолить простолюдинке. Нанять полдюжину головорезов, чтобы «проучить», вышло бы куда дешевле.

— Лианор обвинили в отравлении Бенедикта. Во время обыска у нее в шкафу нашли пузырек с крысиным… — Оливия осеклась. — Пузырек, на этикетке которого было написано: «крысиный яд». Содержимое при мне не проверили.

Кассия покачала головой. На ее лице отчетливо читалось то же самое, о чем думал Родерик: Нори не дура. Если бы она в самом деле решила отравить Бенедикта, то от яда избавилась бы сразу же, как сделала дело.

— В кармане ее парадного мундира обнаружили сверток пергаментной бумаги с белым порошком. Анализ при мне не проводили, а я свои услуги, само собой, не предлагала.