А вот теперь уже папе было не до смеха. Он пристально уставился на свою жену.

– Да-а-а? – протяжно произнес он, – ты серьезно? Вот так быстро нашла бы мне замену?!

– Звучит нереально, да? – ответила мама.

– Очень! – улыбнулся папа.

– Ну так же нереально, как и если бы ты ушел от меня! – с надеждой проговорила она.

Они знали, что никому и никогда не отдадут друг друга. В этот момент к горлу подступил комок, и я зарыдала. Вот они, настоящие семейные отношения! Когда два человека прошли бог знает через что, но все равно вместе. Они ругались, мирились, менялись друг для друга только в лучшую сторону. Важно именно это. Остальное, что уходит, то… туда и дорога.

«Ведь если ушло – это не твое!» – вспомнила истину я, и слезы продолжили течь по щекам.

– Лори, – сказала строгим голосом мама, – ты пока поплачь, а мы с папой пойдем поговорим с доктором Брауном.

Я натянуто улыбнулась, попытавшись успокоиться.

– Мама-а!.. – досадно всхлипнула, – и ты туда же?

Но все равно улыбнулась, понимая, что они стараются меня развеселить.

– Никуда не уходи, мы скоро придем! – согласился папа и подмигнул мне.

Уловив его тонкий юмор, закатила глаза.

Родители вышли в коридор, оставив дверь приоткрытой, и я слышала их удаляющиеся шаги. В палате была включена только одна лампа, свет которой приглушен, что создавало сонную атмосферу. Интересно, что мне теперь скажут на работе? На больничном предстоит провести не один месяц, и это если повезет, и я смогу ходить.

«За это время в компании наверняка многое поменяется: персонал, правила, а может, и начальник? – неожиданно дверь скрипнула и открылась сильнее. – Сквозняк, наверное».

– А-а-а, паук! – закричала я и дернулась: по тонкой паутинке спускался маленький паучок, прямо перед моим носом.

«Ну ты меня и напугал, друг!» – взяла невесомую паутинку и сдула ее в сторону. Откуда в больничной палате пауки, я так и не поняла.

В палату вошла мама.

– Дорогая, мы поговорили с доктором Брауном. Он сказал, что ты поправишься и сможешь ходить.

– Я рада, мама! – моя мамочка самая лучшая их всех мам! Пусть и приемная, она любит меня, как родную дочь, а я люблю ее еще сильнее!

– Мама, я никогда вас не оставлю и всегда буду помогать! – произнесла охрипшим от слез голосом. И тут заплакала уже она:

– Знаю, детка, выздоравливай! Мы с папой очень любим тебя! Кстати, в твоей квартире мы уже побывали и навели там полный порядок.

– Спасибо, мам! – покраснела я.

Мы попрощались. Родители обещали приехать через пару дней, и я была рада. Казалось, что черная полоса в моей жизни отступает. Когда они уехали, мне сделали обезболивающий укол, и я потихоньку начала засыпать. Со всех сторон доносились разные голоса: мужские, женские, детские – все друг с другом о чем-то болтали. Вот я слышу, как мужчина разговаривает со своим братом, прислушиваюсь, и все другие голоса отступают на второй план.

– Слушай, Джордж, завтра нужно съездить в строительный магазин и купить все для ремонта гаража.

– Хорошо, Дюк! – отвечает его брат.

«Эм-м… что-то неинтересно, – подумала я, – нужно переключиться на другой разговор».

Настраиваюсь на следующую волну – как будто ты ищешь на радио песни по разным частотам. Нахожу другой интересный разговор:

– Мистер Президент! У нас готов новый доклад по антироссийским санкциям.

«Боже упаси! – ужаснулась я, – вмешиваться в политику!»

Хотела переключиться на другую волну, но уставшую голову накрыла пелена, и я уснула.

***

Прошло три месяца. Я поправилась. Меня заново научили ходить, можно сказать, с нуля. За все это время развлечением служили те пятнадцать минут перед сном, когда я слушала чужую болтовню. О чем только люди не говорили…