– Всё хорошо, Сашечка, всё хорошо! Вот доживём до отпуска и встретимся в нашей избушке. Отметим годовщину, как мечтали! Я не знаю твоей фамилии, не знаю, из какого ты города, ты тоже не знаешь, ну и ладно! В следующем октябре мы обязательно найдёмся, вот увидишь! Мы с тобой, родной мой, так похожи, и впрямь две половинки: не сообразили спросить хотя бы фамилию!

А сама думала, что до следующей осени сойдёт с ума.

Однажды в воскресенье, когда она, одуревшая от тоски, металась по комнате, в дверь позвонили. На пороге, тяжело дыша, стояла пожилая женщина с измученным больным лицом. Настя с трудом узнала жену главного: модница и красавица еврейка превратилась в сгорбленную старуху.

– Проходите, Роза Александровна, – помогая ей раздеться, Настя гадала, зачем пожаловала эта малознакомая женщина. Усадила на диван, предложила чаю, и, получив отказ, спросила: – Что-то случилось?

– Нет, деточка, то есть случилось…. Ну, вы знаете. Я о другом пришла поговорить. – Выглядела она плохо.

– Деточка, у нас горе, нам всем не сладко, конечно, но Яша мой – он совсем сдал. Я не знаю что делать, но что-то надо! Меня он не слушает, может, вы как-то попробуете? Он о вас всегда очень хорошо отзывается, а мой Яша на похвалу скуп, даже очень.

Настя сидела озадаченная.

– Роза Александровна, а что я могу сделать? Честно говоря…

– Деточка, уговорите его поменьше работать, ему полежать надо, а уход я сама обеспечу. Ему сейчас не до работы, я ведь вижу, он на пределе. – И она горько заплакала. Настя с жалостью смотрела на неё и думала: – Господи, помоги им пережить это! В чьих силах вернуть радость в дом, где жизнь стала чёрной?

– Роза Александровна, – она села поближе, – вы только попробуйте понять: Яков Семёнович не станет лежать и страдать, работой он лечится, понимаете? Так легче! Он работает, как вол и это самое лучшее, что можно придумать.

– Деточка, легче, когда вместе переживают своё горе, а он там без меня и я дома одна. Как же ему может быть легче? Я же по себе знаю, что это невыносимо!

Настя немного подумала, и вдруг сама не ожидая от себя, предложила: – А вы устройтесь на работу.

Женщина скорбно посмотрела.

– Какая работа? О чём вы говорите, деточка? Я нечего не умею!

Но Настя загорелась: – Идите к нам, Роза Александровна! У нас катастрофически не хватает санитарок. Солдатики лежат беспомощные, совсем сопливые мальчишки. Родители далеко, ухаживать и пожалеть их некому. Полы протереть, подушку поправить, с этим вы справитесь. Вот увидите, ваш день будет занят, нужной себя почувствуете, а заодно доброе дело будете делать. Ну, как?

У бедной женщины было такое растерянное лицо, что Настя готова была прикусить себе язык.

– Деточка, вы уверены, что я смогу это делать? – Роза Александровна взволнованно вспыхнула. – А что мне Яша скажет?

– А мы…. мы ему не станем докладывать! Приходите завтра с утра, я сама вам всё покажу. Главврача мы поставим перед фактом. Ну, по рукам? Знаете что, пойдёмте пить чай.

Они перешли на кухню. Настя разогрела рыбу, приготовленную на ужин, налила чай, а сама всё говорила.

– Зарплата, правда, совсем маленькая, поэтому не хотят люди работать.

– Деточка, мне не нужны деньги, не будем об этом говорить.

Женщина немного ожила, приободрилась. Губы слегка трогала улыбка, видимо она представляла, что скажет Яша.

– Давайте поужинаем, а то мне одной не хотелось.

Обе с аппетитом поели, чай пить Роза Александровна отказалась: – Нет, деточка, я побегу. Если завтра на работу, то сегодня нужно кое-что приготовить.

Настя вышла проводить, поймала такси и тепло попрощалась с гостьей. Едва успела зайти в квартиру, запел телефон.