Всю неделю Настя чувствовала себя разбитой. Всё валилось из рук, ничего не хотелось делать, сердце грызла такая тоска, что…

В то воскресенье она уже собралась выходить из дома. От волнения раскраснелась: наконец-то прошла эта проклятая неделя, вот ещё немного и …. Всё будет хорошо! В дверях столкнулась с молодой женщиной, женой главного инженера.

– Анастасия Григорьевна, дочка заболела! Извелись за ночь, что делать? Помогите!

– Почему раньше не пришли?

– Да выходной же, не хотели беспокоить!

Настя рассердилась.

– Как можно относиться так к своему ребёнку?! При чём здесь выходной?

Они побежали на другой конец посёлка, на ходу выяснили, что случилось. Всё оказалось не так плохо, но девочка нуждалась в помощи. Бледное маленькое личико, заплаканные глазки. Накануне папа привёз из города целую сумку сладостей и фруктов, ребёнок просто переел. Настя провозилась больше часа, дождалась, когда девчушка уснула и, строго проинструктировав родителей, ушла. Лодочника на месте не оказалось. Искать его – долгая история и реку пришлось переходить вброд. Последняя неделя выдалась по-осеннему холодной, с промозглыми ветрами и холодными дождями. Выскочив из ледяной воды, Настя насухо вытерлась, оделась и побежала: надо было срочно согреться. Бежала и думала, что Сашечка не дождался и идёт навстречу. Вот за тем поворотом и увидимся. Но ни за тем, ни за следующим его не было. Она немного отдышалась, сама себе приказала: Не суетись! Что он говорил? «Если меня нет на перекрёстке, иди в деревню, я тебя там найду». И она не спеша отправилась дальше, прислушиваясь. Заглянула в магазин, спустилась к реке. Долго сидела, стараясь не думать ни о чём, но в голове стучало: Я знала…. Я знала….

– Что случилось, Сашечка? Ты только не молчи! Не молчи, а то в груди больно, так больно…

Медленно встала, ноги тряслись и плохо слушались, но она упрямо заставила их шагать по тропинке вверх.

– Дойду до избушки, и буду сидеть, пока он там не появится. Что-то случилось, что-то…. Сашечка, я чувствую, тебе так же плохо…. Да что же это?

Она почти прошла последний дом, когда из калитки вышел лохматый чернявый мужик и крикнул: – Слышь, девчонка, это не тебя тут парень искал?

Настя резко повернулась, сердце забухало где-то в горле: – Где он?

Губы онемели и не хотели шевелиться. Мужик прикуривал, не сводя с неё чёрных глаз.

– Где он? – Чуть громче спросила Настя.

– Тебя же Настя зовут? Красивый такой парень! – Помолчал и сочувственно покачал головой: – Ох, как же он тебя искал! – Сплюнул табак и, увидев её побелевшие губы, заторопился: – Он в город улетел. Слышь, девчонка, ты не переживай! За ним вертолёт прислали, значит срочно надо. Да погоди ты, он тебе письмо оставил.

Настя задохнулась от неожиданно накатившей ненависти: – Сейчас убью! Подойду и убью!

Мужик, не сводя с неё глаз, крикнул: – Валька, там на столе письмо лежит, принеси! За ним пришли.

Невидимая Валька отозвалась противным визгливым голосом: – Какое письмо? Нету тута ничего! Бумажка какая-то лежала, дак я баню растапливала, подожгла, а больше и нету ничего.

Мужик пристально оглядел Настю, укоризненно покачал головой и доверительно сказал: – Пойду, удавлю, всё равно толку нет! – И ушёл. Настя медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы и, ссутулившись, медленно поплелась к дороге. Деревянные ноги ступали неуверенно, в голове шумело, губы пересохли, хотелось прилечь, но она упорно шла. Вот уже знакомый поворот, поляна. Она вошла в избушку, бросила рюкзак и тяжело опустилась на топчан. Бездумно посидела, прилегла, поджав ноги, и до вечера лежала, изредка шевеля спёкшимися губами: – Сашечка, найди меня…