– Да-да, совершенно верно, – с серьезным видом ответил Франсуа.

– Ах да, кстати, я же не представился. Мое имя Виольтер.

– Очень приятно с вами познакомиться, Виольтер. Меня зовут Франсуа.

Франсуа немного озадачивало все, что происходило вокруг этого милого старичка, и он даже забыл представить свою дочку Доминику, которая с неприкрытым изумлением наблюдала за собеседником напротив.

– И мне очень приятно, – любезно кивнул старичок. – Есть у меня один хороший друг, которого тоже зовут Франсуа, но он уже давно уехал из Франции. Все время удивлялся, как французы едят этих мерзких скользких устриц. Сам он вообще-то родом из Канады и частенько рассказывал мне про белых медведей, которые, оказывается, вовсе не белые, а черные, ведь кожа у них действительно черная. У полярного медведя есть одна особенность, отличающая его от других представителей семейства косолапых, – это отсутствие пигментной окраски. Их шерсть на самом деле прозрачная. Отраженный солнечный свет создает иллюзию белоснежности. Поэтому белый медведь – белый! Или вот еще косатки – дельфины-убийцы, слышали о таких? У них, оказывается, есть свой язык, и косатки из разных групп имеют даже свой диалект, если можно так назвать спектр звуков, которыми они обмениваются при общении. А сколько у них там снега! Я имею в виду в Канаде. Больше, наверное, только в России.

Воспользовавшись короткой паузой, Франсуа заговорил:

– Кстати, это Доминика! Моя дочка.

– Здравствуйте, – немного смущенно поздоровалась девочка.

– Какая она у вас красавица! А имя какое – Доминика! Девочки с таким именем, как у тебя, всегда очень смелые и отважные.

После таких слов Доминика слегка покраснела и заерзала на стуле.

Отец с дочкой теперь наблюдали за тем, как старик играючи пускал дым в виде сиреневых колец.

– А сколько тебе лет, Доминика? – спросил пожилой джентльмен, немного наклонившись в сторону девочки.

– Семь.

– А какой твой любимый цвет, неужто сиреневый?

– Да! – ответила Доминика и невольно широко улыбнулась.

Повернувшись лицом к дороге, старик вытянул губы трубочкой и с силой пустил дым, который тут же принял очертания парящего в небе воздушного шара. Не отрывая глаз девочка стала наблюдать за тем, как сиреневый шар из табачного дыма медленно поднимался в небо, пока окончательно не растворился в воздухе. Ее тут же захлестнули эмоции и воспоминания, поскольку этот шар выглядел точь-в-точь как тот, из-за которого она и полюбила сиреневый цвет. Случилось это, когда Доминике только исполнилось четыре года и вместе с отцом они поехали в Лотарингию на Всемирный фестиваль монгольфьеров. Поистине захватывало дух от вида тысячи воздушных шаров, одновременно поднимавшихся в воздух, чтобы исполнить завораживающий танец. Безусловно, все шары были красивыми и в своем роде уникальными, но все же один монгольфьер запомнился Доминике больше остальных, и был он как раз сиреневого цвета. Целый день она не сводила с него глаз до самого окончания фестиваля, и когда шар приземлился, Франсуа и Доминика нашли его пилота и поделились с ним чувствами и эмоциями, которые они испытали.

Тем временем, приподняв манжету, старик мельком взглянул на свое запястье, словно с целью узнать, который час. Только вот часы у него в виде квадратного циферблата с римскими цифрами по кругу были нарисованными. И Франсуа, и Доминика давно обратили на них внимание, но им даже в голову не могло прийти, что их сегодняшний собеседник всерьез будет сверять по ним время.

– Ну что ж, мне пора, – неожиданно заторопился старичок и стал укладывать свою бороду в сумку.

Несколько раз проверив, все ли на своем месте, он пожелал всем хорошего вечера, откланялся и незаметно удалился.