Вдвоём мы быстро всё переделали. Кевин нёс ведро с молоком.

– Ты не будешь скучать по своим зверям?

– Буду, конечно, но я хочу учиться, хочу чего-то добиться в жизни. Моя прабабушка в мои годы уже сражение выиграла. А я? Чего добилась? Виртуозно чищу сарай? – он рассмеялся.

– Какая ты смешная, Миди, – обнял меня.

Я уже не помню, как это, когда тебя обнимают, чувствовать чьё-то тепло, видеть, что кому-то нужен и важен.

Нет, я к нему отношусь не как к парню, влюбленности нет, он мне почти как брат.

– Какая идиллия! Два свинопаса! – Дарея похлопала в ладоши. – Отличная пара! – Крис рассмеялся.

– Да, я согласен. Пошли. – Кевин утянул меня за собой.

– Похоже, она ревнует. – смеясь сказала ему.

– Очень! Поэтому и кинулась утешаться в объятия Криса.

– Тебе она нравится?

– Теперь не особо. У меня есть девушка получше.

– И кто она?

– Ты. – Кевин внимательно посмотрел на моё вытянувшееся лицо, рассмеялся. – Я шучу! Что ты так перепугалась?

– Шуточки у тебя, однако.

Вечером собрала вещи. Я в предвкушении чего-то нового. Завтра моя жизнь круто изменится. Не знаю, в лучшую или худшую сторону.

Утром за мной зашёл Кевин. Его сумка была перекинута через плечо.

– Готова, красотка?

– Так уж и красотка?

– Конечно, – он взял мой чемодан, сумку перекинул через второе плечо.

– Пошли, автобус скоро приедет.

Мы стояли у ворот детского дома, я с тоской оглядывалась. Не думала, что буду скучать по этому месту, всё-таки я столько лет здесь провела. Дарея смотрела на нас, кривилась.

– Какие у тебя волосы шикарные, – он крутил в руках длинную кудрявую порядку.

– Белые! У всех сирен они золотые, только у меня белые.

– А мне нравится. А почему так?

– Из-за отца, гены.

– А да, я помню! Учили по магистории. Как тебе, кстати, когда говорят про твою семью?

– Ужасно. Они так сухо, обыденно рассказывают, про ужасную трагедию, – обернулась, к нам шла директриса.

– Миди, – ласково начала она, – иди сюда, мне нужно поговорить с тобой.

Отходим в сторону.

– Я прошу тебя, не уезжай, хотя бы до начала учебного года. Ещё недельку поработай здесь, новенького обучи. Ни черта же не справляется!

Неожиданно, она просит о помощи у меня?

– Нет, не останусь, – если я сейчас не уеду, чувствую, застряну надолго.

– Какая же ты…

– Неблагодарная? – усмехнулась я.

– Да! Ладно, я! Но ты даже скотину не пожалела.

Директриса знает, где моё больное место.

– Скажите одно, это вы подделали письмо из академии?

– Да! Нечего делать там, таким убогим, – я не держала на нее зла.

– Хочу с вами попрощаться. Как бы там ни было, мы столько лет знаем друг друга. Надеюсь, вы когда-нибудь найдёте своё счастье, и перестанете плеваться ядом. Жаль мне вас, как это ужасно, наверное, гореть в вечной злобе, и трястись над награбленными миллионами.

– Гадина.

Я улыбнулась, никому не позволю испортить себе настроение.

– Всего доброго, – пожимаю ей руку.

Обернулась, как раз подъехал автобус.

– Миди, давай быстрее! – Кевин грузил вещи в автобус.

Мы ехали три часа, выспалась на плече Кевина.

– Приехали, Миди, – он трясет меня за руку.

Оглядываюсь, мы уже в аэропорту, потом ещё шесть часов лететь до острова, где находится академия.

Мы шли к зданию, когда услышала восхищенные возгласы друга.

– Ни хрена себе! – воскликнул Кевин.

– Что?

– Ты посмотри, какая красивая ведьмочка!

Осмотрелась по сторонам. Нам навстречу, шла высокая девушка, в экстра мини, с глубоким декольте, где были видны все прелести, Чёрные волосы кудрями спадали на плечи, в зелёных глаза: насмешка.

– С чего ты взял, что она ведьма?

– Смотри позади неё.

За ней летела метёлка, на черенке висел небольшой котелок, на нём сидел чёрный кот.