– И не подумаю, – грубо сказала ей.

– Почему?

– Я не жму руку драконам, и не желаю иметь с вашим проклятым родом ничего общего!

– Забавно, что за двойные стандарты?

– В смысле?

– Обниматься с драконом ты можешь.

До меня не сразу дошел смысл её слов, когда поняла, о чём говорит Эльза, отпрыгнула от Алонзо, как будто он превратился в мерзкую и склизкую жабу.

– Миди, ты чего? – он непонимающе смотрит на меня.

– Ты дракон?! – говорю громче, чем позволяет приличия, на нас оглядываются люди, но сейчас мне всё равно.

– Да, а что? Это проблема? – он хмурится.

– Да!

– И почему? Миди иди сюда. – он тянет руки ко мне, отступаю на шаг. – Что происходит? Я не понимаю? – с тоской говорит он.

– А то, что я сирена! Не нужно объяснять, почему это огромная проблема?!

– Что?! Это невозможно! Ты врёшь! Скажи, что это шутка! У сирен золотые волосы.

– У всех, кроме меня. Не приближайся больше ко мне! Никогда! – с ненавистью беру подъехавший на ленте багаж.

Иду, вытирая слёзы.

Господи, за что? Как я могла влюбиться в дракона? Во врага! Предателя! Убийцу!

Не он, конечно, убивал, его родственники, но всё же.

Сердце раскололось на куски, в душе такая боль, что хочется орать, упасть на пол, и биться в истерике.

Теперь мне хочется убежать обратно, в детский дом. Как я буду учиться с ним в одной академии? Встречаться с ним в коридоре?

Вышли из здания аэропорта, я отшатнулась, возле автобуса, который почему-то был без колёс, стоял пещерный гоблин. Я впервые вижу его вживую.

Он сутулился, на спине у него был горб, заостренные уши подрагивали от раздражения, красные глаза презрительно рассматривали меня, длинные серые руки с огромными черными ногтями потянулись к моему чемодану.

– Позволь, я возьму, – он изобразил улыбку до ушей, я постаралась ответить, но, скорее всего, у меня получился оскал.

– Деревенская? – он закатил глаза.

– Что, простите?

– Ты так смешно выпучила глаза, впервые видишь гоблина?

– Да, извините, если я вас обидела. Я не специально, – покраснела.

Так неприятно быть невоспитанной невеждой. Я просто растерялась, и не смогла скрыть свою реакцию.

Он загружал вещи в автобус.

– Простите, а разве этот автобус исправен? – спросила у гоблина.

– Диагностикой занимаешься? – насмешливо спросил он, уголки его губ почти достали до уха.

– Нет, просто… А где колёса?

– Ох, провинция! Садись в автобус уже.

Вот грубиян! Поднялась по ступенькам, села на заднее сиденье, рядом со мной опустился довольный Кевин.

– Что у тебя с ведьмочкой?

– Её зовут Тасмин Лаво. – мечтательно закатил глаза.

– А, ясно. Почему у тебя кофта обязана вокруг талии?

– Моя горячая девочка постаралась. – блаженно улыбнулся Кевин, зачесал упавшую на глаза белую прядку.

– Каким образом?

– Я не хочу об этом говорить. Ты будешь смеяться.

– Колись уже! – толкнула его плечом.

– Я ей сказал, что у меня самые красивые ягодицы…

– И?

– Что и? Она попросила продемонстрировать, повернулся, а она меня подпалила, – я засмеялась.

– Подруга называется! – скрестил руки на груди и отвернулся.

– Ну прости. – обняла его за шею. – Не дуйся. Просто она права. Я бы на её месте, так же поступила.

– Ты владеешь стихией огня?

– Нет. Я бы тебя спичками подпалила. – прыснула от смеха, представив картину.

– Ох уж эта женская солидарность! А что у тебя с Алонзо? – перестала смеяться, нахмурилась.

– Я не хочу об этом говорить.

– Миди, я же тебе всё рассказал, ты…

– Не могу сейчас, потом как-нибудь.

Наш автобус поднялся на метр и плавно двинулся вперёд. Выглянула в окно.

– А как он едет? – спросила Кевина.

– Летит. Это специальная разработка профессора Аманатидис. Подробности не знаю.