Таким образом, сионизм Герцля был чисто политическим – как в теории, так и на практике. Евреям как нации не нужна была новая культура, язык или концепция мессианской эпохи. Им необходимо было лишь одно: собственное национальное государство. Его создание навсегда решило бы проблему антисемитизма как для Европы в целом, так и для самих евреев. Когда все евреи, желавшие остаться евреями, эмигрировали бы в свое государство, те, кто этого не хотел, растворились бы в нациях и государствах, где они жили. Этот процесс никак не повлиял бы на культуру. Евреям как таковым не нужно было бы меняться. В своем государстве они могли бы говорить на любом языке, исповедовать (или нет) любое течение иудаизма и продолжать приобщаться к космополитичной европейской буржуазной культуре.

По сути, мечта Герцля о государстве евреев была откровенно утопической. Широко известно, что в «Еврейском государстве» он призывал к установлению семичасового рабочего дня. Флаг государства, по Герцлю, состоял из семи пятиконечных желтых звезд (а не шестиконечных звезд Давида) на белом фоне, что символизировало экономический и социальный прогрессивизм. Что еще важнее, его базовое представление о государстве не соответствовало стандартному определению государственного устройства с фиксированной законодательной, исполнительной и судебной системами. Вместо этого Герцль описывал федерацию самоуправляемых сообществ, добровольно объединяющихся для поддержания минимально необходимого для выживания уровня. В его государстве не предусматривались духовная иерархия, государственная религия и постоянная армия – в них не было нужды.

Здесь затрагивается один из самых спорных вопросов, часто возникающих в сионистских спорах со времен Герцля и до наших дней. Часто утверждают, что сионисты не обращали никакого внимания на то, что подавляющее большинство населения Палестины были арабами. Это обстоятельство должно было чрезвычайно усложнить план создания еврейской родины в Палестине. Однако такой подход неверен. Сионисты, такие как Ахад-Гаам, обсуждали «арабскую проблему» задолго до Герцля. Сам Герцль также явно ее обозначил. Однако его точка зрения стала неприемлемой для сторонников палестинского национализма. Герцль считал, что превращение Палестины в современное прогрессивное государство, с экономикой, основанной на самых актуальных на тот момент научных принципах возделывания земли и промышленного производства, неизбежно приведет к значительному улучшению жизни арабского населения в Палестине. Оно освободит их от феодального ига и от несправедливого владычества Османской империи, которая эксплуатировала их как политически, так и экономически. Следовательно, арабы неизбежно должны были осознать, что сионизм выгоден как евреям, так и им.

Такая точка зрения представлялась крайне наивной не только анти- и несионистам, рассматривавшим население Палестины если не как главное препятствие, то как одно из препятствий для осуществления сионистского проекта. Многие сионисты также пытались бороться с этой проблемой в течение последующих десятилетий.

Другим значительным препятствием для осуществления сионистского плана был контроль над Палестиной Османской империи. Не было причин предполагать, что османы задумаются об уступке части своих земель евреям. Герцль предлагал еще одно простое (а для других – полностью несбыточное) решение. Османская империя страдала от острого экономического кризиса, который уже привел страну к потере власти и престижа не только в своих границах, но в том числе и по всему миру. Эту проблему предлагалось решить массированными вливаниями капитала еврейских банкиров в османскую казну. Опять-таки, банкиры не были заинтересованы в участии в этом проекте и считали его смехотворным. Но Герцль все равно верил, что такой подход – это наиболее рациональное решение проблемы.